Он откидывается и пятится назад, пытаясь втащить бедного Джека за стойку. Баскен чуть не пляшет от ликования.

– Дай мне метлу, Дилли! – вопит он. – Мы проверим у старины Джека его – хи-хи-хи – простату. Не угодно ли массажик, Джекки? Хи-хи!

Я дал ему обычную кухонную метелку, и он, держась на почтительном расстоянии, чтобы не схлопотать удар ногой, медленно сунул поистершийся соломенный конец метлы Джеку промеж ног. Джек изворачивался и зашелся от смеха и ярости. Баскен нежно пощекотал ему яйца. Джек аж подлетел. Пока Баскен действовал своим орудием пыток, – а я в жизни не видел, чтоб к делу подходили с таким рвением, – Вейл тянул жертву. Так что в конце концов Джек стал перетекать через стойку. В самый разгар баталии появился Мун. Он стоял и смотрел, не проявляя никаких эмоций. Вейл повернулся к нему и спрашивает:

– Что-то нужно?

– Сколько вы еще будете возиться?

– Через минутку мы его обслужим.

– Лучше поторапливайтесь. А то скоро сюда охранник придет.

Еще через минуту Джек совсем перевалился через стойку. Вид у него был еще тот. Он еле стоял и ругался, впрочем довольно вяло.

– Вали-ка лучше отсюда, – бросил ему Мун. – Здесь находиться запрещено, только служащие отдела.

– Черт побери! – взвизгнул Джек. – Вы что, не видели? Или вы думаете...

– Ладно, давай отсюда, – повторил Мун. – Мне приказано не пускать вашего брата внутрь, и я это делаю.

Джек вышел за ворота, матерясь и пытаясь очистить испорченную рубашку.

– А ты, Дилли, иди со мной, – говорит Мун. – Отпечатай мне кое-что.

Я поплелся за ним к столу Гросса.

– Гросс, дай Дилли свой табурет, – говорит Мун. – Я хочу, чтоб он мне отпечатал кое-что.

Гросс встал:

– Я сам могу.

– Иди помоги Мэрфи перетащить пропеллеры в смотровую.

Гросс побагровел:

– Я считал, что меня взяли сюда учетчиком.

– А кто сказал, что нет?

– Так какого ж... так с какой... ах, черт! – И он в сердцах ушел.

– Здесь документация имеющегося дефицита. Перепечатай, Дилли, – сунул мне две от руки написанные странички Мун. – Первая документация дефицита на двадцать пять самолетов, вторая на пятьдесят и так далее. По мере реорганизации и расширения производства объем документации увеличивается.

– Значит, эта документация недостающих деталей, – говорю я, – перечень запчастей, которые необходимы для сборки двадцати пяти самолетов?

– Все точно. Обычно дефицит определяется по учетным книгам, но, поскольку их нет, я все составил сам. Смотри.

Вот первая графа – шпангоут переборки, номер Р-1198. Четыре на одну машину. Мы выпустили сорок для завершающей сборки, и сорок три у нас в запасе. Значит, дефицит семнадцать. Для двадцати пяти самолетов нужно сто деталей, восемьдесят три от ста – семнадцать.

– Понял, – говорю.

– Отлично. Отдашь мне оригинал и четыре копии; посмотрим, как быстро ты справишься.

Я вытер руки о штаны, вставил бумагу и копирку в машинку и принялся за работу. Естественно, я немного нервничал, и дело было не только в печатании. Не прошло и получаса, как я отстукал этот отчет по дефициту, – он чуть не полностью состоял из символов и цифр. В нем не было ни помарки. Не без гордости я вручил его Муну. Смотрит он на отчет, смотрит на меня.

– Это что за пятна?

– Должно быть, от этих болтов, что я таскал, – говорю, – но они совсем не заметны, а?

Вопрос чисто риторический, на мой взгляд.