Нас наверняка везут в южную столицу, чтобы продать подороже. Мы доберёмся до неё в целости и сохранности, а там уж мне не составит труда избавить нас от верёвок или уничтожить засов. Оттуда до гор Вестела рукой подать.
— Что ж вы раньше не сказали?
— Я всё обдумывал, — Аргус растянулся на мешке и сладко зевнул. — Жаль, что карту я так и не нашёл. Этот проклятый Памфле каких только ужасов не рассказал про мост к библиотеке. Надо было самому на него посмотреть. Вдруг он ещё годный.
— Для самоубийства лучше места не найти.
— Теперь я знаю, куда тебя отправить, когда наступит очередное полнолуние.
Над потолком раскачивались пучки зверобоя и ромашки. Иногда с них сыпались листья и цветы.
— Я теперь совсем бесполезная, — вздохнула Фэйми, прижав колени к груди. — Как же страшно. А вдруг у нас ничего не получится. Вдруг в городе узнают, что ты тёмный маг. Там много белых волшебников.
— Надо будет расспросить горожан о капище, — сказал Лури, шурша соломой. — Вот это самое трудное. Любые вопросы могут вызвать недоверие. Нам стоит быть осторожными.
Инто наконец решился задать давно беспокоивший его вопрос:
— Я вот думаю. А капище вообще существует? Если это место, где можно стать тёмным магом, разве белые волшебники не уничтожили бы его в первую очередь?
— Мелкие святилища наверняка стёрты с лица земли, — согласился Лури, забираясь ему на колени. — Но южный храм невозможно разрушить. Он будет стоять до тех пор, пока есть смерть, месть, предательство и алчность.
Инто задумчиво погладил лиса, и тот замурлыкал песенку:
Глава 8. Провал
В фургоне было слишком темно, чтобы различить время суток, но ближе к ночи торговцы делали привал, а утром продолжали путь, и тарантас трясся до заката.
Дабы скрасить скуку, Аргус одну за другой рассказывал истории из книг и древних рукописей. Читал он в своё время много, ведь в замке особо нечем было заняться. Фэйми давно перестала плакать, даже Инто приободрился. И вот, когда Аргус дошёл до самого интересного, телегу резко тряхнуло, и послышался крик. Он был оглушительным и таким жутким, что у всех, кто сидел в фургоне, по телу хлестнули мурашки, а волосы на руках встали дыбом. Фэйми вцепилась в Аргуса, Лури поднял голову и навострил уши.
Пространство неожиданно сжалось, стены стали давить со всех сторон. Тишину прорезал новый вопль и ржание гарцующих лошадей. Тарантас дёрнуло, и дно провалилось. Все четверо ухнули вниз, словно под ними не было ни дощатого настила, ни тюфяков, ни дороги. Фэйми успела только прижать руки к груди, боясь, как бы из неё не вылетела душа.
Падение вышло мягче, чем ожидалось.
— Все целы? — первым опомнился Лури. — Хозяин, где вы?
— Я где-то тут, — неуверенно сказал Аргус. — О, муки предков! Я ослеп? Почему всё вокруг белым-бело?
Лис нашёл его по голосу и лизнул руку.
— Видите меня?
— Кто бы мог подумать, что я буду так рад твоей пучеглазой морде! — Аргус ласково потрепал фамильяра и огляделся. — Эй! Где вы все? Вы живы? Лури, что это такое? Мы умерли и сидим посреди облаков?
— Мне кажется, это туман, — сказал лис, принюхиваясь.
Белый пар был таким густым, что Аргус не видел ничего дальше собственного носа.
— Давайте поищем ребят. Они где-то рядом. Я чую по запаху, — лис принялся разгонять туман хвостом.
Аргус встал на колени и начал ощупывать землю вокруг себя. Она была холодной и шершавой, как наждачная бумага.
— Лури, мы точно живы? Здесь слишком жёстко, чтобы был шанс приземлиться без единого синяка. |