— Он тоже в тюрьме на границе. В такой же, как твоя. Ну, я пойду, — торопливо сказала Кайя. — Спасибо тебе за историю… и за то, что не убил.

— Доброй ночи, — грустно кивнул Аргус.

Глава 15. Луриаррус

— Что же делать?! Что делать?!

Аргус ходил из стороны в сторону. Наступил рассвет, и жизнь Лури висела на волоске.

— Выпустите меня отсюда! Я расскажу вам про замок, но не смейте трогать моего лиса! Не смейте!

Никто не ответил. Наверняка все волшебники собрались в тюрьме, чтобы посмотреть на казнь. Аргус пнул стену, сорвал с гвоздя и разбил об пол ковшик, навалился всем весом на решётку, но та не поддалась даже на полпальца.

— Как я могу позволить себе быть таким беспомощным?! — вскричал Аргус. — Они убивают моего Лури, а я сижу тут, как попугай в клетке!

Он снова пнул стену и вцепился в жёсткие стебли, пытаясь раздвинуть их.

— И почему я вчера не сбежал?! Почему пожалел эту глупую девчонку?! Да я мог пригрозить ей рассказать всё старшим, и она выпустила бы меня! Я мог запугать её, когда она оказалась в моей камере, и она снова выпустила бы меня! Как можно быть таким благодушным дураком?!

Аргус сел на кровать, взъерошил волосы, спрятал лицо в ладонях. Он тяжело дышал, голос охрип от крика. Где-то неподалёку белые фамильяры терзали Лури. Аргус ударил кулаком подушку и разрыдался. Он не спал всю ночь, но так и не смог ничего придумать.

— Мне же девяносто три! — выдавил он, всхлипывая. — Мне девяносто три, а не тринадцать! Почему эта проклятая магия не слушается меня?!

* * *

Лури спасало только одно — тюремное дерево было настолько древним, что почти не выпивало силу. Однако, кора, оставалась крепче камня, и сколько бы лис не пытался выгрызть себе отверстие для побега — не мог оставить на стенах ни царапинки. Белые волшебники время от времени наблюдали за ним с балкона, расположенного высоко наверху. Для того, чтобы увидеть их, Лури приходилось задирать морду, как волку, воющему на луну. Он чувствовал себя так, будто находился на дне колодца. Зевак каждый день собиралось предостаточно, но никто не собирался бросить ему верёвку.

Камера занимала всё нутро ствола и по размеру не уступала маленькой арене. Если бы только Лури сумел забраться на балкон! Оттуда наружу вела дверь, за которой находилась лестница. Но стены были гладкими, отполированными до блеска и такими твёрдыми, что ни клыки, ни когти не вонзались в них глубже, чем на толщину иголки.

На четвёртое утро случилось страшное. Лури проснулся от лая собак, и плохое предчувствие не обмануло его. Волшебники раздобыли-таки псин. Среди белых фамильяров они считались редкостью, как и змеи, но так было раньше. Наверняка со времён войны с тёмными магами волшебники начали приручать и наделять силой не только безобидных зверушек.

Едва дверь наверху распахнули, Лури затрясся и задымился. Его шерсть ощетинилась, а крошечные молнии раскалили воздух. Выступавшую из стены лоджию заполнило два десятка любопытных. Лури заметил среди них и детей. Малыши едва не визжали от восторга, и только одна девочка с топорщившимися косичками, придавленная толпой к балюстраде, смотрела на лиса со страхом. Зеваки радовались бойне, а юных волшебников-недоростков надеялись окунуть в историю древней войны.

— Я уже второй раз вынужден позориться, — осклабился лис, нервно расхаживая из стороны в сторону. — Я ещё согласен был сделать это ради хозяина, но ради них!

Собак спустили вниз в больших корзинах. Каждая была размером с волка, и принадлежали они не детям, а почти взрослым волшебникам. Лури разглядел наверху светловолосых братьев-близнецов, почётно занимавших лучшее место для обзора.