- Но ты еще не стар, дядя Абу. В космосе нужны историки.

- А ребятишки! - Дядя Абу испуганно взглянул на меня и в ужасе замахал руками.- Нет, нет! Не покину я их. Не могу.

Что верно, то верно. Без преданной звонкоголосой братии дядя Абу зачахнет.

- А фантастические романы! - вспомнил я.- В сюжетах недостатка испытывать не будешь. Мы с тобой многое повидали.

- Да, впечатления наши обогатились,- усмехнулся дядя Абу.

Выпив еще стакан вина, он совсем захмелел и начал, к моему огорчению, бахвалиться, как некогда в "Кафе де Пари".

- Все передо мной трепетали. Я был велик и могуч, как Вселенная. А как я тогда разделался с Раваной! Помнишь? Одним плевком!

Дядя Абу светился от упоения. И вдруг нахмурился: в памяти его возник невзрачный Угрюм-Бурчеев.

- Прохвост! - Голос моего собеседника кипел от гнева.- Выпорол розгами. Это меня-то! Непобедимого джинна!

- Как не стыдно, дядя Абу,- я покачал головой.- Напился, как мелкий бес. Что скажут ребята, если узнают?

Упоминание о ребятишках подействовало отрезвляюще. Дядя Абу побледнел, панически огляделся по сторонам и смахнул со стола бутылки. Не долетев до земли, они исчезли, растворились в Памяти.

- Все. Больше не буду,- твердо заявил он и с умоляющими глазами просил: Только никому не говори, что застал меня в таком виде. Не выдашь меня?

- Что ты, дядя Абу! Как мог такое подумать. Поделись лучше новостями.

- Да, многое ты не знаешь. Стал каким-то странным.

- Чем же странным? - пожал я плечами.

- Каким-то меланхоликом. Бродишь один по лесам и полям. Все привыкаешь. А твои товарищи со знаками "Валькирии" спрашивают о тебе, ждут. Их экипаж готовится к полетам. Дружный экипаж. И назвали его...

- "Валькирии и викинги"! - догадался я.

- Верно. Полетят "Валькирии и викинги" в межгалактические дали, возможно, уже на новом и очень необычном корабле. При его создании пригодилась отчасти и твоя гипотеза.

- Моя гипотеза? - удивился я.- Ах, да! Еще в школе я поделился со Сферой Разума своими фантазиями о звездных рысаках. Но это же вздор, дядя Абу. Да и Сфера назвала мои мечтания чепухой.

- Чепухой? - улыбнулся мой собеседник.- Ты, я вижу, совсем одичал. И не знаешь, что произошло. Тогда слушай.

А произошло, оказывается, вот что. Сфера Разума в тот раз не отбросила мою гипотезу. Она записала ее в своей бездонной Памяти на всякий случай. И случай этот подвернулся.

Однажды один из конструкторов космических кораблей находился в творческом общении со Сферой Разума и уже в который раз мучительно искал что-то свое, качественно новое. Кажется, вот оно, то самое заветное новое решение, дразнящим облачком мелькает перед глазами... Но догадка каждый раз ускользала. Расслабившись, конструктор слушал музыку - иногда она помогала; смотрел ожившие образы древних легенд, связанных с полетами. Потом он возвращался к догадкам и гипотезам своих нынешних коллег. И тут Сфера Разума словно невзначай подсунула мою выдумку. Конструктор увидел звездного коня, скачущего по цветущим космическим лугам. "Вот это да!" - улыбнулся он. Но шальная выдумка все больше привлекала его, волновала своей поэтичностью. И вдруг словно молния вспыхнула... Ответ найден! Образ звездного рысака послужил искрой, воспламенившей воображение конструктора. Вскоре он вместе со своими коллегами проектировал невиданного доселе межзвездного летуна - живой организм.

- Корабль, конечно, не похож на твою лошадку,- улыбнувшись, продолжал дядя Абу.- Пробная модель уже вылетела в испытательный рейс, поднялась из эвкалиптовых лесов Австралии.

Из лесов!.. Я уже почти не слышал дядю Абу: фантазия моя поскакала галопом. Конечно же, из зеленошумных творящих лесов или даже из трав, подобно журавлям, будут взлетать живые корабли. В своем воображении я увидел космос пылевые облака, озаряемые, как молниями, вспышками взрывающихся звезд; мглистые туманности, похожие на тучи.