Стинко и ещё десятка три человек сидели на лужайке в Райской Долине одетые по пляжному варианту, ярко светило искусственное солнце с фальшивого неба, но настроение у всех было мрачное и подавленное. Даже Хесус, который всё ещё не верил, что это правда, реальная действительность, а не мираж, пребывал в унынии из-за того, что его спасители сидели такие мрачные. Он, почему-то чувствовал себя виноватым во всём. На лужайке появился Мстислав Крон и Стинко снова взорвался:

– Капустник, а ты чего сюда припёрся? Критику на нас наводить? Мол, не справились сопляки, облажались! Ладно бы ты был специалистом по всем этим доисторическим культурам, так нет же, ты точно такая бестолочь, как и мы все.

Мстислав громко расхохотался и воскликнул:

– Стинни, малыш, не мети пургу! – Присаживаясь на траву, он подобрал под себя ноги и добавил – Тем более, что у меня есть на примете как раз именно такой специалист, который может дать нам всем толковый совет и он сидит рядом Киской.

Хесус де Гадо, поняв, что речь идёт о нём, тотчас зябко поёжился и втянул голову в плечи. Ласковая Иури, которая взяла этого парня под своё крылышко, изумлённо вытаращила глаза, не понимая чем им может помочь идальго, зато Стинко завопил:

– Мстислав, ты гений! – После чего принялся пояснять, отчаянно жестикулируя – Ребята, а ведь действительно! Мы все,, со своим свехрациональным мышлением не годимся Хесусу даже в подмётки. Что он, что его папаша, действуют импульсивно, а потому совершенно непредсказуемы, но вместе с тем, именно та дикая, совершенно невероятная обстановка, в которой они воспитаны, заставляет их действовать по определённому алгоритму. Вот мы сейчас сидим тут и думаем, как нам спасти Рико, но при этом даже не представляем себе, как всё повернётся уже через каких-то двадцать минут, когда барон Хорхе де Гадо, наконец доберётся вместе со своими сторонниками до кандадо дель-Магнифико. – Пристально посмотрев на Хесуса, он улыбнулся и сказал – Давай, парень, колись, что ты сделал бы на месте своего папаши? Хотя я читаю его мысли, как слово из трёх букв, написанное на заборе, мне совершенно невдомёк, что он ещё отчебучит. То, что он хочет представить дело так, будто Рико бруйо, ясно как божий день, но что это ему даст? Ну, вызовет дон Рамирес слуг Танатоса и те заберут его с собой, так что с того? Как он может в такой ситуации перевести стрелки на Рамиреса?

Хесус сначала отшатнулся от Стинко, затем строго выпрямился, хотя сидел рядом с Ласковой Иури в одних синих плавках, издающих слишком уж сильный запах ванили, потом робко улыбнулся и ответил, как ученик на уроке:

– Дон Стингерт, но ведь всё и так ясно. Дон Рамирес проявил такую беспечность в отношении кузнеца Рико Санчеса, что даже решил сам отправиться в Пуэбло дель-Соль, чтобы вручить ему меч его отца. Поскольку Рико убил меня так, как это могут делать одни только бруйо, то он бесчестный человек и позор бесчестья автоматически падает на дона Рамиреса. Идальго, опозоривший свой древний род, не может оставаться супериором.

Стинко скривился и тотчас спросил:

– Да? А чем ты докажешь, что Рико колдун?

– О, это просто, дон Стингерт! – Воскликнул Хесус, хотя и без особой радости в голосе – Его просто свяжут по рукам и ногам очень крепкой верёвкой, повесят на шею мельничный жернов и бросят в пруд. Если он выберется из воды, то значит бруйо, а если утонет, то виновным в его смерти признают моего отца и поскольку Рико умрёт, как идальго, то его ждёт изгнание из баррио. Его оденут в одежды простого пеона, снимут с шеи амулет здоровья и отвезут к зарослям канья де азукаро.