Гроэр уже лежал на операционном столе для доноров. Оператор с помощником хлопотали над ним. На другом столе сидел, завернувшись в простыню, нагой Гроссе и внимательно наблюдал за их работой.

Прошло еще несколько долгих минут, пока Хилл наконец объявил, что донор к трансплантации подготовлен.

— Дело за реципи… простите, я хотел сказать, за вами, миртер Гроссе… — поправился Хилл.

Затянувшееся двоевластие смущало сотрудников. Клара отошла к Гроссе.

— Ты готов? — тихо спросила она.

Он молча кивнул. Кадык на его шее прыгнул вверх — верный признак волнения.

— Ложись, пожалуйста.

Ей хотелось, чтобы никто, кроме нее, не заметил его малодушия.

Гроссе лег на спину, вытянул руки вдоль тела.

— Все будет хорошо, любимый, — прошептала она.

Тишину в операционной нарушало только монотонное жужжание включенных Роджером приборов.

— Скорее, Клара! Приступай. У меня сдают нервы. Усыпи меня сама. Я хочу побыстрее отключиться.

Милдред, державшая шприц наготове, передала его Кларе.

— Спи спокойно, дорогой. Клянусь тебе, ты ничего не почувствуешь… Она ввела снотворное в вену.

Эти слова напомнили Гроссе его собственные, которые он говорил обычно жертвам, чтобы усыпить их бдительность. А что, если…

— Ты — способная уче… — только и успел сказать Гроссе.

И в ту же секунду Клара преобразилась. От ее неуверенности не осталось и следа, движения стали четкими, лаконичными.

Оператор ловко опутал реципиента электродами, шлангами, датчиками.

— Я могу начинать? — спросил доктор Хилл.

Вместо ответа Клара потребовала у Милдред скальпель.

По заведенному здесь порядку донора и реципиента резецировали одновременно. Но Клара поспешно взмахнула лазерным «ножом» и рассекла кожный покров…

— Так мне начинать? — настойчиво повторил Хилл.

— Повремените! — грубо ответила Клара. — Вам ведь было сказано, во всем слушаться меня. Приступите к резекции через несколько минут… Доложите состояние реципиента, — потребовала она от оператора за стеклянной перегородкой.

— Незначительная синусовая тахнаритмия, — последовал ответ через динамик. — Артериальное давление упало: девяносто на сорок. Диастолическое продолжает снижаться. Компьютер принимает соответствующие меры. Через венозный катетер введено…

— Остановитесь! — резко крикнула Клара.

Рука Хилла повисла в воздухе.

— Подождем с донором, — более спокойно добавила она. — Меня тревожит состояние реципиента. Если нарушения будут прогрессировать, трансплантация может не состояться. В опасности мозг…

— Я не согласен, — возразил через микрофон Роджер. — Нарушения в пределах нормы и пока что не представляют опасности для жизни.

— Случай у нас сегодня, как вы понимаете, исключительный, — отрезала Клара. — Я не могу рисковать.

В операционной наступила тишина, тревожно пульсирующая ударами двух сердец, многократно усиленными тахометрами.

— Как сейчас? Есть перемены?

— Диастолическое давление не падает, но и не поднимается.

— Не поднимается, — проворчала Клара. — Ваш компьютер ни к черту не годится! Сестра! Pea семь с хлористым натрием! — четким, властным голосом потребовала она.