– Прекрасная вещица? – Продавщица радушно улыбнулась и завернула кольцо в упаковочную бумагу. – У маори есть специальное имя для пятнистого нефрита. Они называют его «тот со слезами».

– Правда? – Луиза сморгнула внезапно подступившие слезы. «Всегда будет так? Краткое забвение, потом в самый неожиданный момент – нестерпимая тоска».

Чтобы успокоить боль в сердце, Луиза заставила себя сосредоточиться на бесконечных предметах искусства, окружающих ее. В конце концов она купила нити синих, пурпурных и темно-красных бус из местной глины, брошки радужных оттенков из раковин пауа, кузовки, сплетенные из местного льна, которые, как ей показалось, понравятся ее сослуживицам в художественном отделе лондонского магазина.

– Подсчитайте сами, сколько я вам должна, – сказала она продавщице, подавая купюру большого достоинства.

– Ну, вы вряд ли должны мне столько. Есть купюры помельче?

– Сейчас посмотрю. – Луиза открыла сумочку и вынула пачку банкнот, которые Пол запихнул туда в тот вечер в ресторане Вангареи. Когда она отделила долларовую банкноту, ее внимание привлек обрывок смятой бумажки, должно быть застрявший среди других купюр. В тусклом свете приборной панели автомобиля той ночью Пол его не заметил. Теперь Луиза с любопытством изучала листок. Когда она расправила его, то поняла, что это чек на пятьсот долларов, выписанный Полу Хенсону. Судя по нему, данная сумма составляет платеж за добычу щебня с карьера в Авануа в течение четырех недель на территории, принадлежащей Дж. Лэйси.

Луиза забыла о покупках и смотрела в задумчивости на чек, ее прекрасные темные брови сошлись на переносице. Что-то странное было в этом счете, чего она не понимала. Ясно, что разработка велась где-то на территории Авануа. Но Пол сказал ей, что местность покрыта кустарником и пригодна только для скота на мясо и, возможно, для нескольких сот голов овец. «Сельское хозяйство приносит мало денег, – сообщил он, – хотя в целом окупается». Но ничего не сказал о карьере. Разве не странно, что дядя Джордж никак не упомянул о таком выгодном промысле в Авануа? Если подумать, он вообще никогда не говорил о наличии там карьера. Иначе сказал бы ей в день поездки в Авануа с Полом.

– Привет, Луиза!

Она оторвалась от бумаг в руке и увидела обиженный взгляд Диэнн.

– Мама велела мне съездить и попрощаться, – пробормотала она, – поэтому, проезжая мимо… – Она умолкла, глядя в сторону.

«Ты думала, Луиза, что покончила с неприятными обязанностями!» – Луиза проглотила напросившиеся слова. Не стоит усложнять дело. И так плохо, что Диэнн смотрит на нее с молчаливым презрением. Но Диэнн могла бы помочь, если захочет. Диэнн знала – что? И как задавать ей вопросы, очень личные вопросы, перед лицом явной неприязни?

Неловкая пауза, казалось Луизе, тянулась вечность, потом Диэнн решительно произнесла:

– Ну, счастливого пути.

– Спасибо.

Выполнив формальную обязанность, девушка повернула назад. Она устремилась к дверям, но Луиза схватила ее за руку:

– Минуточку… есть кое-что еще…

– Да? – Ничто не могло быть враждебнее, подумала с замирающим сердцем Луиза, чем холодный взгляд ее юной кузины.

Слова застряли в горле, но Луиза заставила себя продолжать. Ей необходимо узнать нечто важное, и подвернулся крошечный шанс выяснить все у человека, способного дать объяснения.

– Диэнн, – сбивчиво заговорила она, – меня интересуют сказанные тобой слова. Помнишь? У бензозаправки в тот день. Что-то насчет Пола. Что я и дядя не доверяли бы ему, если бы знали. Знали – что, Диэнн? Что ты имела в виду?

Густая краска, залившая полное детское лицо, выдала ее, но Диэнн пробормотала:

– Даже не представляю, о чем идет речь! Ничего подобного я не говорила! Ты просто сошла с ума!

– Но ты это сказала! – отчаянно воскликнула Луиза.