«А с чего могло быть иначе?» – подумал он с отчетливой ясностью. Ведь он любил Лиану Боннер с тех пор, как осознал себя живущим в этом мире. А в детстве они были неразлучными друзьями по играм. Он непрестанно опекал ее с тех дней, когда она научилась самостоятельно ходить. А когда она подросла и из милой девочки начала превращаться, как и предполагалось, в красавицу, он стал безнадежно боготворить ее. Но она откликнулась на его любовь, и после первого застенчивого поцелуя в старом яблоневом саду они принялись строить планы супружеской жизни.

Затем недобрый рок вмешался в их роман и все надежды рухнули. Однажды на каникулы из Оксфорда приехал Грант. В Лиане, которой исполнилось шестнадцать, уже проступали, как в раскрывающемся бутоне роскошного цветка, все задатки утонченной женственности, и Грант, прежде едва замечавший девушку, вдруг бешено увлекся ею. Лорд Ашиндон, питавший надежды на более приемлемую партию для своего наследника, не возражал – раз Гранту нужна Лиана, пусть так и будет. Сквайру Боннеру и его супруге, осведомленным о шатком финансовом положении Поместья и уже проявившейся склонности наследника к мотовству, идея выдать доченьку за графа все-таки пришлась по душе.

Многие месяцы Аш клял судьбу и сетовал на неумолимое решение дяди. Грант проявлял добродушное сочувствие к его страданиям, но уверял младшего кузена, что это пройдет.

– Кроме того, – однажды подытожил он с ленивым смешком, – если я женюсь по любви, то тебе придется жениться на деньгах, старик.

Юный Уильям с трудом удержался тогда, чтобы не отдубасить Гранта до бесчувствия. Он запросто мог это сделать, потому что даже в свои восемнадцать был выше и сильнее своего двоюродного брата, к тому же был жилист, как плеть.

У возлюбленных оставался единственный выход – сбежать, и хотя Лиана страстно изъявляла готовность удрать с Уильямом за границу, она не могла решиться поступить столь ужасно со своими родными.

– Не думаю, что из-за этого у мамы остановится сердце, – говорила она, рыдая у него на груди, и ее ароматные волосы струились под его подбородком, – но я же лишу моих сестер возможности быть представленными в лондонском свете и найти там достойных мужей. И наоборот, вообрази, как богатые женихи начнут толпами съезжаться в усадьбу Ашиндонов, когда мы с Грантом... Ох, Уильям! Я не то хотела сказать, но я всего лишь женщина, воспитанная с представлениями о долге.

Уильяма очень удивили слова Лианы. Не из-за отношения к сердечной хвори матери: они давно уже пришли к выводу, что частые приступы у миссис Боннер – просто отработанный способ держать мужа в узде. Его поразило сострадание, прозвучавшее в завершающей фразе. Разумеется, Лиана всегда ставила интересы семьи выше своих личных.

Итак, чуть больше года спустя Уильям присутствовал на свадьбе кузена и как-то пережил последующие празднества. В тот жуткий день Лиана лишь раз взглянула прямо ему в глаза, вызывающе усмехнулась и отвернулась внезапно.

Военная карьера не привлекала его прежде, даже когда дядя однажды обсуждал ее с ним, но теперь он с готовностью принял жизнь в униформе, как спасительное убежище. Почти сразу после приобретения ему чина его отправили на Пиренейский полуостров. В частых письмах тетя ему сообщала все новости о Гранте и его молодой жене и свои переживания по поводу непрекращающихся расточительности и беспутства Гранта. Он не смог приехать на похороны тети, а через несколько лет и на похороны дяди. И только после смерти Гранта он вновь увиделся с Лианой.

Он до глубины души был потрясен ее видом – так мало она изменилась. Она стала, пожалуй, чуть более хрупкой, но жизнеспособность ее не уменьшилась. Его визит к ней, в доме ее родителей, был краток, ибо он не в силах был держаться спокойно в ее присутствии. Попрощавшись с нею за оградой усадьбы Боннеров, он погнал коней с такой скоростью, будто его по пятам преследовали бесы.