С тех пор он не видел Лианы, графини Ашиндон. Провел несколько месяцев в Поместье Ашиндон, предпринимая тщетные попытки наладить расстроенное хозяйство и постоянно противясь настойчивому и почти неудержимому желанию встретиться с нею. В тот период он почти ни к кому не ездил в гости, посещал те немногие рауты, на которых, как он знал, ее не будет. Накануне отъезда в Лондон отправил ей формальное послание, ставя ее в известность о намерениях изыскать дополнительное финансирование и обещая помощь в случае необходимости. Он пустился в путь рано утром, унося в сердце ее образ, какой ему запомнился в тот день, когда она объявила о своей верности крепости отчего дома.

А теперь она опять в Лондоне, и как ему вести себя? Решил, что будет по-прежнему избегать ее, хотя это и трудно при ее светских обязанностях и его долге выезжать с невестой в свет.

К концу дня он пришел к единственному решению – при любых обстоятельствах воздержаться на некоторое время от визитов к Лиане и уклоняться от роли галантного кавалера Аманды Бридж. Как можно расточать банальные комплименты золотистым кудряшкам и голубеньким глазкам, если в сердце навеки запечатлелись локоны цвета воронова крыла и изумрудные очи? До бала у Марчфордов почти неделя – есть время собраться с силами для выполнения своих обязанностей. Но эти несколько дней он позволит себе роскошь одиночества. А потом он вновь возникнет не так, как бабочка из куколки, а как вполне сносное подобие счастливого жениха.

Аманда про себя отметила долгое отсутствие графа, но с домочадцами это не обсуждала. Она действительно несколько удивилась и призналась себе, что соскучилась по нему. С ним она могла быть более или менее самой собою. О том, что ей не хватало насмешливо-язвительного поблескивания серых глаз, вида мускулистых плеч, затянутых в элегантно пошитый пиджак, она избегала даже думать.

Отвлекая себя от подобных мыслей, старалась занять себя. Упражнялась в игре на фортепиано, совершала длительные прогулки по пленительным улицам Лондона. Серена настояла, чтобы во время этих экскурсий ее сопровождали Хатчингз и пара лакеев, что ее раздражало, но и к этому она старалась привыкнуть. Несколько раз ходила в часовню Гроувенор, невзирая на запреты Серены, но, как и прежде, безрезультатно. Никак не могла усвоить, что на самом деле совершила путешествие во времени. Все изыскивала иное объяснение. Тогда само собой выходило, что она окончательно спятила, но это ей казалось еще менее приемлемым.

Тем временем она заметила, что почти никогда теперь не проходит мимо зеркала, не взглянув на свое отражение с легким восторгом. Предположила, что в конце концов привыкнет к ослепительной красоте молоденькой Аманды Бридж, но пока решила покупаться в ее лучах. Наслаждаясь силой ног, несколько раз в одиночку уходила гораздо дальше тех мест, что значились в черном списке Серены.

Поразмыслив, вынуждена была пересмотреть свое прежнее неблагоприятное мнение о матери Аманды, Серене, этой раздражающей бестолковой балаболке, была присуща врожденная доброта, и за интересы дочери она болела всем сердцем. И она ведь не виновата, что ее представления о благе для дочери сильно расходились с мнениями Аманды.

Основным недостатком этой женщины была ее абсолютная и бездумная подчиненность мужу. Аманда понимала, что такая линия поведения нормальна для этого времени, но для себя решила, что сколько бы не оставалась в этой эпохе, она приложит все силы, чтобы прежде всего освободить Серену от пагубной зависимости, даже если ее «мать» – всего лишь иллюзия. Она уже принялась за исполнение своих планов и купила Серене «Абидосскую невесту» Байрона, чтение которой было строжайше запрещено ей, судя по одному из разговоров с Джереми. Когда Аманда рассказала об этом Ашу, тот расхохотался и предложил эту книгу подарить Серене от его имени.

– Потому что наверняка ваш достойный папа, – и в глубине его глаз засверкали веселые огоньки, – не сможет отказаться принять подарок от человека, который – должен вам сказать – тот самый вожделенный зять.