— Вот именно! — перебил его капитан. — Здесь и начинаются разные «но»! Если жрать хочет больше народа, нужен или урожай с делянки — который не скоро еще начнет поступать в товарных количествах, если вообще когда-нибудь начнет — или охотничья добыча! Ею мы, собственно, и жили с момента образования Альянса! А теперь что? Кто пойдет в лес, если там, не ровен час, хозяйничает Чужая?

— Я и пойду, — пожал плечами Олег. — Карабин возьму и пойду. Да многие пойдут!

— Карабинов всего два, — напомнил Мамай. — Много вдвоем наохотитесь? При том, что одновременно кое-кто станет охотиться на тебя самого? Нет, дружище, с охотой покончено! Как поступить с делянкой — пока не решили: возможно, работников на ней удастся как-нибудь обезопасить, прикрыть от внезапного нападения, но в лес больше никто ни ногой! И это не обсуждается!

— А как же тогда быть? — растерялся Светлов. — Форт нас всех действительно не прокормит!..

— Нас — прокормит, — особо подчеркнул капитан это «нас». — А вот с нахлебниками, увы, придется проститься.

— С какими еще нахлебниками? — нахмурился Олег, уже, впрочем, догадываясь, что может услышать в ответ — но все еще не будучи готов в это поверить.

— А англами и америкосами, — охотно пояснил Мамай.

— Ни фига себе нахлебники! — покачал головой Светлов. — А ничего, что Виктория вообще-то — их база? И что это значит — проститься?

— Была их — стала наша, — ухмыльнулся капитан. — Спасибо, кстати, Чужой — удружила напоследок. А проститься — то и значит. Выведем за ворота — и адьес амигос! Ступайте на все четыре стороны, главное — не оглядывайтесь!

— То есть прямо в щупальца Чужой и ступайте? На верную смерть? — как можно четче выговорив каждое слово, уточнил Олег.

— А вот это уже как кому повезет! Может, наоборот, поймают трутня, отрежут ему голову и принесут ее в форт — тогда что ж, милости просим назад! Заслужили! А нет — так нет!

— Безумие какое-то, — пробормотал Светлов. — И все молчат! Не пойму, я тут что, один, кто не хочет быть массовым убийцей? — обернулся он по сторонам.

Палиенко сосредоточенно изучал мысы своих ботинок и прерывать это увлекательное занятие явно не собирался, Макаускайте, поймав на себе взгляд Олега, неловко пожала плечами, словно говоря тем самым: «А я-то что, других спроси!», после чего отвернулась. Ира Зварыч глаз не отвела, но никакого намека на поддержку Светлов в них не увидел, впрочем, там ее искать, пожалуй, и не стоило. Кто здесь еще? Гера? Макс? Света?

— Никто не хочет быть убийцей, — проговорила Аня, когда Олег снова повернулся к столу-под-часами. — Но «Титаник» пошел ко дну — в том числе, будем откровенны, и по твоей вине…

— В том числе — это еще очень мягко сказано! — едко бросила сбоку Ткачук.

— Мы все в той или иной мере виноваты, — примирительно заметила Руденко. — И сейчас не время раскачивать шлюпку — она последняя, и она переполнена. Спасти кого-то еще, кроме своих, мы не в силах — только утонуть вместе с чужаками. Или выплыть — сами, одни. Лично я за то, чтобы выплыл хоть кто-то. И пусть уж тогда это будем мы.

— Можешь, кстати, уступить свое место на борту союзничкам, — вставил реплику Мамай.