— Приказ капитана, — подтвердила Макаускайте, вцепляясь Олегу в другую руку. — Из форта не выходить!

— Не выходить?! — рявкнул Светлов. — Но они там…

— Игорь со Светой сделают все, что нужно, — заявила Даша.

Первым в списке «всего, что нужно», как оказалось, значился обыск вещей. Откинув клапан рюкзака китайца, Палиенко деловито заглянул внутрь и затем, издав радостный крик, извлек оттуда золотистую пирамидку батарейки:

— Есть! — продемонстрировал он драгоценную находку толпе у ворот.

— Отлично! — бросил ему Мамай. — А кольца?

— Колец нет, — пошарив в недрах рюкзака, поднял голову Игорь.

— Капитанское, по ходу, у нее на пальце, — показала стволом мушкетона на распластавшуюся у ее ног Тинг Света. — Двое других без колец!

— Снимай, — распорядился капитан. — Забирайте, что есть — и возвращайтесь!

— Как возвращайтесь?! — не понял Олег.

Вывернувшись из успевшего расслабиться захвата Макса — Даша его руку и вовсе отпустила почти сразу, как только Светлов перестал трепыхаться — юноша бросился к Мамаю.

— Ты что, оставишь их там? — захлебываясь от негодования, выплеснул он. — Людей? Инну?!

— А как ты думал? — развел руками капитан. — Нам здесь зараза не нужна!

— Какая еще зараза?! — Олег просто не верил своим ушам. — Ты о чем?

— О яде трутня, о чем же еще? Вдруг они укушены? Или даже уже прошли перерождение?

— Или вообще среди них Чужая в личине? — услужливо подсказал капитану сзади Переверзев.

— Спятили? — неистовствовал Светлов. — Какая, к чертям, Чужая?! Их же вырубили из мушкетона! Это люди!

— Или кто-то умело притворяется людьми, — пожал плечами Мамай. — Когда Дроздов в Крепости пришел турок травить, он тоже думал, что всех вырубил, а Чужая тогда просто ему подыграла! Почему бы ей не провернуть этот трюк снова?

— Офигеть, логика! — всплеснул руками Олег. — Так каждого можно заподозрить!

— Не каждого. Только тех, за кого некому поручиться, — осклабился капитан.

— Тогда считай, что я за нее поручился! — что было сил оттолкнув Мамая, Светлов ринулся наружу.

Едва не сбив по дороге возвращавшегося в Викторию с добычей Палиенко, Олег подлетел к лежавшей ничком Инне и, склонившись над ней, осторожно поднял бесчувственное тело на руки.

— Не дури! — на несколько голосов неслось со стороны ворот. — Оставь ее и вернись!

— Мы вернемся вместе… — пробормотал себе под нос Олег, делая первый шаг назад, к форту.

— Светлов, мое терпение на исходе, — выдвинувшись вперед, Мамай встал в проходе и развел в стороны руки, словно хотел своим телом перекрыть вход в Викторию — всем, и своим, и чужим: Ткачук пришлось буквально протискиваться между его растопыренной ладонью и пилоном ворот. А может быть, капитан хотел этим маневром помешать кому-то прийти на помощь смутьяну? Если так, то он явно перестраховался: никто за его спиной, кажется, и не шелохнулся. — Брось это — и марш внутрь! — прокричал Мамай.

— Отвали, — прорычал Олег.

— Я не стану из-за твоих выкрутасов подвергать опасности всех! — не уступал капитан. — Либо ты сделаешь, как сказано, либо… оба останетесь там!

— А хотя бы и так! — не сбавляя шага, процедил сквозь зубы Светлов.