Я хватаю жука, осторожно нюхаю. Нет никакого запаха, ничем не пахнет! Быть может, у него особый запах против ежей, волков и лис да заодно, по родству, и против собак. Наш мир запахов значительно беднее, чем у собаки.

Замолкли жаворонки. Тихо. Лишь из тугаев доносятся крики фазанов да пение соловьев. Громкий хор завели лягушки. А когда на землю опустились сумерки, а неугомонные охотники за насекомыми — быстрые ящерицы забрались на ночь в норки, раздалось едва слышимое жужжание, и между кустами замелькали небольшие светлые насекомые. Вот будто загудел самолет, одно из них пролетело мимо, повернуло обратно, спикировало, вцепилось в голову, запуталось в волосах.

Я осторожно освобождаю «пилота» и рассматриваю с любопытством. Это совсем маленький, около полусантиметра, светлый, светлее песка, хрущик. Как и все настоящие жители песчаной пустыни, он вооружен длинными и крепкими щетинками на ногах. Они помогают ходить по зыбучему песку. Никогда не встречались мне такие маленькие светлые хрущики. Интересно бы узнать, кто они такие.

Хрущиков все больше и больше. Они взлетают легко и свободно, как мухи, хотя в полете часто наталкиваются на веточки растений и падают возле них.

За одним хрущиком в воздухе гонится муха (откуда она взялась в сумерках!), быстро настигает его. Мгновенное прикосновение — коварная преследовательница откладывает на тело жука яичко и также быстро исчезает. Участь хрущика печальна. Он погибнет от личинки мухи.

Темнеет. Хрущики в светлой одежде с почти белыми крыльями хорошо заметны и, наверное, легко различают друг друга.

Давно замолкли кукушки. Лягушки раскричались, заставили замолчать соловьев. Легкий гул крыльев хрущиков тоже затих. Одни за другим жуки зарываются в песок до следующего вечера. Иначе нельзя. Ночью на охоту выходят чуткие ежи и барсуки.

В следующий вечер хрущики, точно по команде, выбираются из песка и снова принимаются за легкий воздушный танец. Но как они там в песке узнают, что зашло солнце, что угомонились их враги ящерицы и наступила пора покидать дневное убежище?

Прошел год. Мы остановились на ночлег на песчаных холмах. Весна закончилась, травы пожелтели. Едва я вышел из машины, как заметил крупных насекомых. Они метались в быстром полете над самой землей, сверкая светлыми телами и прозрачными крыльями в лучах заходящего солнца. Этот одновременный полет был не случаен: так легче встретить друг друга.

Мой маленький походный сачок — плохой помощник. Я никак не могу им изловить неутомимых «пилотов».

Еще летают крошечные, размером с домашнюю муху, светлые и кругленькие хрущики. Те медлительны, неторопливы, изловить их нетрудно.

Я жду удобного случая. Мои незнакомцы продолжают носиться без устали. Иногда один из них на секунду присядет на землю. Бросишься к нему, а он уже в полете.

Придется вытаскивать из-под вороха вещей в кузове машины большой сачок.

Но посчастливилось. Один умерил полет, у самых ног стал приземляться и — попал в плен. Тогда я вижу крупного хруща, светлого песочного цвета с темными продольными полосками на надкрыльях. Никогда не встречал я в жизни таких виртуозных пилотов среди хрущей! Наверное, эти полосатые — рекордсмены среди них.

Вскоре и большие, и маленькие хрущи прекращают полет, исчезают. Время полетов у них тоже закончилось.

В последние годы ученые доказали, что насекомые обладают хорошо развитым чувством времени, своеобразными «внутренними часами». Наверное, и у наших песчаных хрущиков есть такие же таинственные внутренние часы. Не просто часы, а еще и с особым будильником, который точно подсказывает время, когда садится солнце, ложатся спать ящерицы, наступает пора пробуждаться от долгого дневного сна и выбираться наверх.