Рано утром пришлось переждать пик комариной напасти в пологах. Поглядывая сквозь марлю на реку, на горы, на пролетающих мимо птиц, мы ждали ветерка. И какое счастье, когда зашуршали тростники, покачнулись верхушки деревьев и от мелкой ряби посинела река, а ветер отогнал наших мучителей, державших нас в заточении.

Постыдно убегая из комариного царства, мы вскоре убедились, что вдали от реки и тугая комаров мало или почти даже нет, и у канала, текущего в реку из Соленых озер, неплохие места для стоянки. Розовые кусты кендыря на берегу канала нас заинтересовали и заставили остановить машину. Оказывается, здесь мы долгожданные гости. Облачко комаров поднялось кверху с цветов и бросилось на нас в наступление. Комары определенно любят кендырь и усиленно лакомятся его нектаром, благодаря ему переживают трудное время, когда нет обладателей теплой крови. И он, судя по всему, один из первых прокормителей комаров. Быть может, поэтому он и растет испокон веков у рек и обслуживается нашими злейшими недругами. Об этом следует подумать!

Прошло несколько лет, и я в четвертый раз встретился с комарами — любителями нектара. Мы путешествуем возле озера Балхаш. Жарко, пекло солнце, воздух застыл, в машине духота. Справа — серая безжизненная, давно и безнадежно до следующей весны выгоревшая пустыня. Слева — притихшее лазурное озеро.

Я с интересом поглядываю на берег. Может быть, где-нибудь на каменистой или песчаной рёлке покажутся цветы? Там, где цветы — там и насекомые, жизнь. Но всюду тростники, тамариски, сизоватый чингиль да темно-зеленая эфедра. Впереди как будто показалось розовое пятно. Что это? Может быть, цветная глина.

Пятно все ближе и ближе, и вот в понижении, окруженном тростничками, целая рощица буйно цветущего розового кендыря.

— Ура, цветы! — раздается из кузова дружный возглас энтомологов, на землю с машины выпрыгивают с сачками в руках охотники за насекомыми. Мне из кабины ближе всех, я впереди.

На кендыре же многоголосое жужжание. Он весь облеплен крупными волосатыми мухами-тахинами, над ним порхают голубянки, бархатницы, жужжат самые разные пчелы, бесшумно трепеща крыльями, носятся мухи-бомбиллиды. Предвкушая интересные встречи, я с радостью приближаюсь к этому скопищу насекомых, справляющих пир. Сколько их здесь, с каким триумфом они, жаждущие нектара, стремятся сюда, в эту бесплатную столовую для страждущих от голода в умершей от зноя пустыне!

Но один-два шага в заросли, и шум легкого прибоя озера заглушается дружным тонким звоном. В воздух поднимаются тучи комаров. Они с жадностью бросаются на нас, и каждый сразу же получает тысячи уколов. Комары злы, голодны, давно не видали добычи в этих диких безлюдных краях, и, наверное, давно торчат здесь, кое-как поддерживая свое существование нектаром розовых цветков. Для них наше появление — единственная возможность напиться крови и дать потомство. И они, обезумевшие, не обращая внимания на жаркое солнце и сухой воздух, облепляют нас тучами.

Дружная и массовая атака комаров настолько нас ошеломила, что все сразу же, как по команде, в панике помчались обратно к машине.

Я пытаюсь сопротивляться атаке кровососов, давлю их на себе сотнями, и вскоре побежден тоже. Комары же, преследуя нас, забираются в кузов машины.

Долго мы на ходу машины отбивались от непрошеных пассажиров.

Почему же в прежних встречах комары-вегетарианцы были равнодушны к человеку?

Наверное, у каждого вида комаров природа, кроме кровососов, завела особые касты вегетарианцев. Если только так, то это очень полезная для них черта. В особенно тяжелые годы, когда из местности по каким-либо причинам исчезали теплокровные животные, комариный род продолжали выручать любители нектара.