— Странно, — замечаю я. — Что в воде делать этому пустыннику? Он и плавать не умеет. А впрочем, если бы и попал в воду, то его понесло бы течением поверху. А тут по дну. Уж не случилась ли с ним какая-то история. Пойдем посмотрим, что он будет делать в этой проточке.

Полянка, на которой расположен наш бивак, со всех сторон заросла густыми ивами, облепихой и джидой. Одним краем она подходит к тихой проточке. Ее прозрачная вода идет из родника, не то что в реке Чилик. Тот бушует от нас недалеко, молочно-белый, напоен талыми ледниковыми водами. На эту проточку мы, ошалелые от жары, наведывались за день по многу раз, то за водой, то ради того, чтобы искупаться.

Я кладу жука на воду. Он не тонет, плывет, его вот-вот унесет в непроходимые заросли водных растений, через которые струится проточка. Тогда я устраиваю его на едва выступающий из воды камешек. Жук цепляется за него ногами, потом (вот диво!) опускает голову в воду, ползет по камешку вниз и вскоре весь в воде, будто водолаз. Я вытаскиваю жука обратно.

— И чего тебе здесь понадобилось, сухопутному жителю? — удивляется мой спутник.

Посмотрим, что жук будет делать в воде еще раз.

Ему будто только и надо окунуться в проточку. Снова залез в воду, побрел по дну, цепляясь за подводные предметы, тихо вышагивает. Тоже аквалангист нашелся!

— Уж не от жары ли жук сюда забрался? Почему бы ему не искупаться в прохладной водичке. Наверное, пережарился в пустыне! — продолжает удивляться мой спутник.

Но подводное купание нашего странного жука затягивается на неопределенное время. У моего коллеги истощилось терпение, и он, не торопясь, направляется к биваку. И тогда я замечаю, что с жуком происходят странные вещи. Вначале он испражняется мелкой кашицей, легко уносимой водой. Потом из его кишечника показывается темный и слегка блестящий цилиндр. Он растет с каждой секундой, и вот торчит кусок червя около двух сантиметров.

Теперь мы заинтригованы, склонились над проточкой, загляделись. Проходит еще несколько секунд, и червь уже высунулся на несколько сантиметров, ерзает во все стороны, зацепился концом за подводную веточку и ловко закрутился за нее несколькими колечками.

Так вот откуда странная любовь нашей чернотелки к водным процедурам! В ее теле обосновался враг, круглый червь. Он забрался в него или яичком, или крохотной личинкой, вырос, стал дылдой и теперь, извольте удивляться, заставил жука бросить пустыню и отправиться в тугай на поиски воды, в которую обязательно должна попасть эта странная длиннота.

Подобных червей нередко можно увидеть в пресной проточной воде. В народе за их сходство с волосом называют «волосатиками». Такое же название дали им ученые. Кое-где верят в легенду, что конский волос, попавший в воду, оживает и превращается вот в такого червя. Червь относится к семейству гордиацеа. Представители этого семейства паразитируют в насекомых. Для дальнейшего развития выросший и ставший взрослым червь должен попасть в воду. Здесь он дозревает, откладывает яички. Личинки, выйдя из яичек, внедряются в тело водных насекомых. Затем развитие происходит лишь тогда, когда это насекомое будет съедено каким-либо сухопутным насекомым.

Наша чернотелка могла заразиться, проглотив поденку или ветвистоусого комарика. После брачного лета их занесло в пустыню из поймы реки Чилик. Но это только одни предположения. У многих паразитических червей очень сложный цикл развития со сменой хозяев, порядок смены которых всегда строго однообразен. К своим жертвам паразит приспособился в течение многих тысячелетий и всякое отступление от принятых традиций грозит гибелью. Ученым нелегко распутывать секреты подобных паразитических червей, у многих из них до сих пор не раскрыт этот заколдованный круг.

Интересно, что будет дальше с нашим пленником, послушно исполняющим волю и незримые приказы червя.