* * *

Странное дело. Иногда ей казалось, что она здесь чужая. Это мучило, будоражило. Она и впрямь была непохожа на остальных. Взять хотя бы эти длинные волосы огненного цвета. У рабынь таких не бывает! Нет, они должны быть темными, гладко зачесанными и стянутыми в узел на затылке. Она видела — почти у всех человеческих женщин они именно такие. А у нее нет. Она не могла убрать их так, как оплагалось, непослушные пряди вечно распадались и лезли в глаза. Приходилось заплетать их в косу и проклятая болталась, хлестала по спине — тяжеленная. Да что волосы! Она каждый вечер мылась, даже если выматывалась до изнеможения. Другие претендентки так за собой не ухаживали и смотрели на нее косо, даже две странные, чистые, которые не походили на людей. Что с ней не так?

А мысли? Эти неправильные мысли! Они появились сразу же, стоило ей проснуться, а ведь это случилось всего неделю назад.

«Ты должна выиграть. Тогда тебя возьмет Хозяин. Ты должна подчиняться. И ты ДОЛЖНА быть счастлива», — каждое утро говорила она себе, плетя проклятую косищу. А кто-то чужой, дерзкий, живущий в огненноволосой голове, ехидно насмешничал: «О-о-о!».

Кэсс туго-натуго перетянула волосы кожаным ремешком и выглянула в окно. Там лил дождь. Он стоял непроглядной стеной, мешая видеть дальше, чем на два шага. И так уже третий день. Девушка вздохнула, накинула на плечи тяжелый кожаный плащ и медленно подошла к двери. Тренировка.

Как она их ненавидела! И это лишь усугубляло её непохожесть на остальных. Все любили заниматься с Наставником. Претендентки прекрасно понимали, что только он способен научить их тому, как одержать победу. А победа означала, что счастливица сможет обрести господина. Кэсс это тоже понимала и знала — так и должно быть, а значит нужно стараться. Вот только… как бы ни твердила она себе о покорности и прилежании, о том, что ей нужен Хозяин — старательно заниматься не получалось. И хотя самый лучший повелитель с интересом поглядывал на нее все последние дни, что-то неуловимое мешало наречь его СВОИМ господином. Не получалось и все тут!

«А кого получится?»

Вот. Опять он. Ехидный голосок, который любит насмешничать и задавать вопросы. Рабыня ещё ниже опустила широкий капюшон. Дождь молотил по плечам и голове, вода ручьями текла со складок плаща, который стал едва ли не вдвое тяжелее своего обычного веса.

— Стой!

Девушка послушно остановилась посреди атриума. Кто бы это ни был, он — господин, значит надо слушаться. Дождь хлестал в лицо, мешая смотреть.

— Развернись и опустись на колени.

Испуганный взгляд на лужи под ногами, на раскисшую землю. Опускаться в эту жирную грязь совершенно не хотелось, но делать нечего. Господин. Кассандра выполнила приказ и застыла под порывами ветра, смиренно склонив голову.

«Да, да, склоняйся ниже, так дождь в лицо не бьет!»

В поле видимости попали мокрые сапоги. Несчастная не осмеливалась поднять голову — нельзя, пока не позволят. И дождь тут совсем ни при чем.

— Какая послушная… — довольно сказал незнакомый повелитель. — Сними плащ.

Дождь же!

Рабыня внутренне сжалась, испугавшись, что воскликнула это вслух, но господин молчал, и она перевела дыхание. Замерзшие пальцы никак не могли справиться с размокшими завязками.

«Нет-нет, конечно, ты не нарочно так дергаешь эти проклятые завязки, затягивая ещё туже! Конечно, не нарочно».

Господин зарычал:

— Что ты копаешься?!

— Узел… затянулся… — виновато объяснила она, сражаясь с упрямой шнуровкой.

Незнакомый, но такой грозный повелитель гневался. Девушка лихорадочно, но безуспешно пыталась выполнить его приказ.