— Я ведь обещал, что заберу тебя, — ласково сказал он мечу и с трудом оторвал взгляд от драгоценной Молнии.

Лицо невольника больше не казалось безвольным, в нем не осталось привычного рабского смирения. Отступник словно в предвкушении улыбнулся, и сердце Мизраэля застыло. Напротив стоял воин. Его черты, будто подсвеченные изнутри белым холодным пламенем, больше не походили на человеческие. Квардинг сделал шаг вперед. Он двигался неторопливо, не заносил оружие для удара, но недруг попятился. В глазах Андриэля, на меловом лице казавшихся совсем темными, не отражались ни сияние клинка, ни даже бледные отблески разбрасываемых им искр. Беспросветная Тьма, которой не может быть во взоре ангела — вот что увидел Мизраэль перед смертью. Он ринулся в небо, чувствуя, как неловко раскрываются парализованные ужасом крылья. Тьма. Тьма!

Он забыл про лес.

Острая боль швырнула обратно в траву — ветви проклятых деревьев не дали взлететь. Ненавистная чащоба была повсюду! Упавший приподнялся на локтях и запрокинул голову. Коротко сверкнула молния. Ослепительная вспышка. Два огромных крыла развернулись за спиной Андриэля. И этим крыльям не мешали ветви деревьев.

Но самое страшно было в том, что он молчал.

Противник попытался встать, но не смог сложить крылья и теперь они, как тяжелые мокрые простыни сковывали движения. Однако с третьей попытки бывший предводитель воинства Антара (и, надо понимать, бывший Хранитель претендентки) все же поднялся, сперва на одно колено, потом на другое. Риэль смотрел. Он не мешал неприятелю. И по-прежнему ничего не говорил. Молния в его руках заливалась ликующим светом. Как? Как он смог?

Поверженный ангел смотрел в глухую непроглядную Тьму устремленных на него глаз. Белое лицо. Огромные белые крылья.

— Квардинг… — сипло произнес Мизраэль. — Я принесу клятву верности.

Он даже поднял руку, чтобы наложить на себя заклятие. Но Андриэль медленно и по-прежнему безмолвно покачал головой и скользнул в сторону. Смертоносная молния взлетела, прочерчивая в ночном воздухе сияющий полукруг. За спиной мучителя Вилоры влажно хрустнуло. Тьма из глаз отступника пролилась в сердце. Оно глухо стукнуло в последний раз, и поверженный противник ничком повалился в траву.

…Да, возмездие сладко и после него легче на душе. Мститель поудобнее устроился в излюбленном кресле на балконе. Из серебристого тумана медленно выплывало солнце. Он любил наблюдать восход и наслаждаться покоем. Там, в комнате, спал неожиданный подарок — вампирша. Он пришел к ней накануне вечером, чтобы залечить синяки, наставленные Мизраэлем. А она, похоже, настолько верила во всемогущество своего Хранителя, что до сих пор боялась его воскрешения и скорой мести. Наивная. Риэль никогда не оставлял недобитков.

Впрочем, может, она просто не хотела оставаться одна… Так или иначе, Гнездо первый раз за долгое время приняло в свои стены гостью. Кстати, достаточно красивую для того, чтобы вызвать интерес. И пусть Ви даже не подозревала о мыслях, бродивших в голове ее заступника и спасителя, сам ангел расчетливо взвешивал «за» и «против» претендентки в своей постели. Совсем, как Амон когда-то. Амон… его друг сказал однажды, что он становится все больше похож на демона. В устах квардинга Ада это звучало, как наивысшая похвала. И сейчас раб-отступник был с ним согласен. Только демоны не прощают обид. Обитатели Антара все больше бьют исподтишка, как делал это Мизра. А ведь когда-то тоже, как и остальные, ратовал за разрушение Алтаря, но вот торопиться что-то делать… Нет.

Риэль хмыкнул, и прищурился, увидев высоко в светлеющем небе черную точку. Амон.

Ангел вернулся в Гнездо и прикрыл дверь спальни, не желая показывать другу свою гостью. Выйдя обратно на балкон, он какое-то время неверяще смотрел на Кэсс, стоящую около демона. Ее волосы…

— Она и тебя довела? — наконец насмешливо спросил Андриэль.