— Квардинг Ада дает разрешение привлечь своих воинов? — раздался за спинами беседующих мужчин тихий безэмоциональный голос.

Тот, к кому был обращен этот вопрос, замер и, не оборачиваясь, уточнил:

— Это просьба?

— Да.

Голос говорившего остался так же ровен, однако в нем угадывались неудовольствие и досада. Ничего, в данном случае право на стороне Амона.

— Тогда не дает, — взгляд желтых глаз скользнул на прячущего улыбку Рорка. — Берите из числа плененных. Так интереснее.

В другое время оракул не проигнорировал бы столь явное пренебрежение, но предложение пришлось ему по вкусу. Оно и впрямь могло сделать соревнование увлекательнее.

— Благодарю.

Квардинг обернулся. Динас редко кого благодарил, так что момент был во всех смыслах исторический.

Оракул стоял, безмятежно глядя на арену. Он был очень-очень стар. Так, как может быть стар только демон. Громады тысячелетий, осевшие у него за плечами, привели к тому, что с возрастом человеческие черты утратили четкость и характерность, стали словно бы смазанными, какими-то обобщенными, невыразительными, бескровными.

Темное лицо покрывала сетка глубоких морщин и тусклых старых шрамов, а в волосах изредка проблескивали серебряные нити седины. Коричневые тонкие губы всегда были плотно сжаты, но оранжевые глаза блестели ярко и смотрели остро. Динас уже много столетий не принимал истинный демонический облик — лишенный эмоций старец — таким знали его многие поколения жителей Ада и Антара. Длинное темно-фиолетовое одеяние с широкими, ниспадающими почти до пола рукавами, делало высокого и худого оракула еще более усохшим и зловещим.

Амон отвел глаза. Разглядывать ещё его не хватало.

Динас же повернулся к Поприщу, жадно осмотрел претенденток. На внутренней стороне коричневой сухой ладони мелькнула татуировка: солнце, наполовину скрытое затмением — знак провидца, самого сильного колдуна этого мира. Оракул втянул воздух. Тонкие ноздри хищно затрепетали, обоняя запахи страха, возбуждения и тоски. Он чувствовал Ее присутствие. Хитрая бестия. Умная. Она пряталась в одной из этих ничтожных рабынь. Стихия, необходимая для ритуала и… еще для одного действа, находилась здесь, совсем рядом.

Скоро. Очень скоро.

— Рорк.

Старому демону доставляло удовольствие называть левхойта по имени, и видеть, как тот каждый раз сдерживает недовольство, не смея ничего противопоставить. А ведь хотел. Страстно хотел осадить. По тонкому лицу грияна пробежала тень раздражения, но он вежливо склонил голову.

— Да, оракул?

— Не забудь, претенденток предводитель воинства Ада. Надеюсь, больше ты его не отошлешь.

— Нет, оракул, — квардинг положил руку на плечо друга. — Не отошлет.

— Прекрасно. Что же еще я хотел спросить? — он сделал вид, будто рассеяно вспоминает. — Ах да! Амон.

Тот вопросительно вскинул бровь.

— Скажи мне, мой квардинг, — с усмешкой спросил оракул. — По какому праву ты лишил жизни Ариану? Ее отец расстроен, и требует объяснений.

— Она обратилась, — пожал плечами убийца. — И пыталась убить претендентку. А ведь вы давно запретили обращаться не на поле боя, и дали приказ охранять девок, ставя их интересы превыше прочего.

— И ниидой ты сделал ее по той же причине? — с прищуром взглянул на него колдун.

— Так она принадлежит тебе? — вмешался в разговор Рорк. — Ты же говорил…

— Я обезопасил ее на время отсутствия, — коротко объяснил демон. — На раба рассчитывать не приходится — сам знаешь.