— Это не мы их привели, а они нас, — отвечал торговец.

— Говорили, будет хорошая торговля, — подхватил другой. — Говорили, нам и товаров-то своих брать не надо — они нас всем обеспечат.

— Но вы же знали, что они воины, — нахмурился Дариад. — Неужели вам и в голову не приходило предупредить нас? Мы же вели с вами честный торг, мы поделились с вами хлебом и солью!

— Мы как только к вашему лагерю подъехали, — объяснил первый торговец, — эти люди нам сразу мечи к горлу приставили и говорят: «Скажете слово — вам конец».

— Ну да, а вам-то с какой стати о нас заботиться? — с отвращением выговорил Дариад. — Кто мы вам? — Юноша посмотрел на судью.

— Что мы будем с ними делать?

Торговцы в ужасе смотрели на предводителя бихару.

— Вот мое слово, — торжественно провозгласил судья, — мы отпустим их на волю, дав каждому по верблюду и по мечу, чтобы они могли защищаться от грабителей, но не более того.

— Да, но мы потеряли наших сородичей… — нахмурился Дариад.

— Смерть когда-то настигает нас всех, — напомнил юноше судья. — А наши товарищи погибли с честью. Но они умерли не по вине этих торговцев. Им бы следовало сказать нам правду, но все же они не заслуживают казни.

— Благородно, — оскалился Лукойо. — Но глупо. Разве они не могут снова привести к вам куруитов?

Кочевники переглянулись и улыбнулись.

— Могут, — кивнул Дариад. — Если найдут нас.

— Разве можно найти следы в песках? — хитровато проговорил один бихару. — Разве можно выследить сирокко?

— Никто не сумеет понять, Где прошли бихару, — пояснил судья. — Мы не оставляем следов, а когда хотим спрятаться — нас никому не найти, ну разве только если мы сами этого захотим.

— Но ведь нашли же вас эти воины! — воскликнул Лукойо.

— Это верно, — согласился судья. — Но ведь мы и не прятались. На самом деле мы даже хотели, чтобы нас нашли, чтобы нас нашел торговый караван.

Лукойо вспыхнул и промолчал. Но Огерн заметил:

— Эти воины знали, где вас искать, и сомневаюсь, что они искали кого-нибудь, кроме вас.

— А может быть, они следили за вами? — предположил один из кочевников.

Бихару зашептались, стали бросать недобрые взгляды на Лукойо, Огерна и Манало, который только подошел.

— Может быть, и за нами, — сказал мудрец. — Но может быть, они искали кого-то из вас.

— Дариада! — воскликнул Огерн — запрокинул голову и в тревоге посмотрел на юного кочевника. — Наверняка Дариада! Ведь они явились сюда переодетыми, стремясь обмануть вас, усыпить вашу бдительность!

— Верно! — яростно выкрикнул Лукойо. — С какой бы стати им таиться, если бы они искали нас одних? Они бы тогда явились открыто, выждали, пока мы покинули бы ваш лагерь, ушли бы подальше, а потом — потом они бы напали на нас из засады.

— В том, что они говорят, есть истина, — с тяжелым сердцем проговорил судья.

— Но… Дариад! — изумленно протянул один из стариков. — Малыш Дариад?!

Остальные Бихару обернулись к старику, но Манало твердо, уверенно проговорил:

— Все равно. Дело в Дариаде. Ты во многом неповторим, юноша.