— Кто звал меня?

— Я, Огерн! — отвечал шаман как можно более спокойно, хотя с трудом сдерживал себя: ему ужасно хотелось убежать. — Я звал тебя, ибо ты дала слово Манало! Прошу тебя, саламандра, броситься на это войско и сжечь их всех дотла!

Саламандра повернула голову, придирчиво обозрела войско чудовищ и людей и презрительно проговорила:

— Я им ничего не должна, а на их правителя у меня давно злость припасена. Я сделаю, как ты просишь.

Тут пасть саламандры раскрылась, оттуда вырвался мощнейший язык пламени, устремился к приспешникам Улагана и превратил тех из них, кого коснулся, в кучки пепла. Враги кричали, пятились, карабкались и подминали под себя соратников. По равнине начал двигаться полумесяц сумятицы: саламандра делала свое дело медленно, но верно. Поначалу отряд Огерна немного отступил — уж больно страшное получилось зрелище, но когда бихару и африканцы поняли, что саламандра уничтожает только врагов, они приободрились и принялись рубить и колоть тех, кого не успела уничтожить саламандра.

А за ними следом уже шел новый отряд — отряд странных существ, похожих на человечков, которых лепили из глины, но оставили неоконченными. Их предводитель вышел вперед и что-то крикнул Огерну на своем странном языке.

— Создания Аграпакса! — воскликнул Лукойо, — Что он тебе сказал?

— Он сказал: «Ты собрал нас зовом Манало. Что ты повелеваешь нам сделать?» — перевел Огерн, после чего повернулся к аграпаксанцам и отдал им приказ на их языке: — Бейте этих прислужников зла!

Аграпаксанцы отозвались воинственным кличем и неуклюже, но решительно двинулись вперед, на куруитское войско.

— Наши союзники собрались, битва закипела. — Огерн обнажил меч. — Мне пора присоединиться к нашим друзьям.

— Но ты нужен и нам! — вскрикнул Лукойо. — Всех нас изрубят в куски, если ты погибнешь!

— Ломаллин защитит меня от Улагана, — ответил Огерн. — А мой меч, — Огерн подбросил меч в руке, — защитит меня от людей. Вперед, Лукойо! Завоюем славу в бою!

Но в это самое мгновение куруитские воины вдруг ни с того ни с сего взлетели в воздух, испуганно вопя. По земле, словно по морю, прошла волна. Земля задрожала у Огерна под ногами. Однако, добежав до отряда бихару и африканцев, земляная волна остановилась и покатилась обратно.

— Дверги! — воскликнул обрадованный Огерн. — Гракхинокс и его сородичи! Это они сотрясают землю под ногами наших врагов, выбивают у них опору! Не теряйте времени, в бой!

Наверное, его призыв услышали все остальные шаманы: войско охотников и кочевников взревело и дружно бросилось на врагов со всех сторон, сея повсюду смерть.

Неожиданно к шуму схватки примешался дикий вой, похожий на собачий или волчий. Новое войско мчалось на чудовищ и куруитов. Сверкали острые как бритвы клинки, блестели белые клыки… Люди-шакалы, до того бившиеся на стороне куруитов, завидев сородичей, мгновенно переходили на их сторону и принимались все вместе уничтожать приспешников Улагана.

— Это клайя! Наш клайя! — воскликнул Огерн. — Он вернулся, как обещал! И привел с собой сотни! Кто бы мог подумать, что они настолько ненавидят Улагана, что станут мстить ему за свое появление на свет! Вперед, Лукойо! А то нам и славы не достанется!

— Я бы и без славы прожил неплохо, — проворчал полуэльф, но ринулся вместе с товарищем в бой.

А потом… потом продолжалась битва. Лукойо старался держаться рядом с Огерном. Полуэльф сражался отчаянно и дерзко и при этом старался, чтобы Огерна не ранили.