В комнате Чжу Лисинь не было ни пальто, ни кота, а был лишь живой человек, который раз – и исчез.

– Как телепортация, когда можешь перенестись в любую точку мира, – сказал я Чэнь Цзюэ.

– Телепортация предполагает превращение объектов в энергию с ее последующей передачей на расстояние и дальнейшим преобразованием в исходные объекты. Но можно ли провернуть такое? Макроскопические тела состоят из бесчисленного множества атомов, и положение каждого из атомов нельзя клонировать. Нынешняя наука и техника остановились на уровне квантовой телепортации[26]. Что же касается перемещения человека в пространстве и времени, то, боюсь, это дело далекого будущего.

– Да уж…

– Ладненько, давай приступим, – сказал Чэнь Цзюэ, обернувшись ко мне и хлопнув в ладоши.

– А? Приступим к чему?

– Я хочу проверить, можно ли сбежать через это окно. – Чэнь Цзюэ сбросил кофту. – Хань Цзинь, сможешь подсобить?

– Чего?

– Найди-ка мне дождевик. Я собираюсь высунуться из окна и не хочу промокнуть до нитки.

Видимо, Чэнь Цзюэ теперь уже боялся попасть под дождь.

Я согласился без колебаний, а потом отыскал дядю Чая и спросил его, есть ли в Обсидиановом особняке дождевики и можно ли мне одолжить один. Он ответил, что таковые должны быть в кладовке на первом этаже. Я спустился туда и согласно указаниям дяди Чая нашел в платяном шкафу парочку прозрачных дождевиков. Оба они были большими, и, выбрав тот, что поменьше, я вернулся с ним наверх.

Чэнь Цзюэ набросил дождевик, и стало понятно, что тот все равно слишком большой для него. Полы доходили ему до голеней, плащ болтался на нем, как на огородном пугале, но мой друг не придавал этому значения. Он вновь отправил меня на поиски – на это раз пеньковой веревки. Один ее конец обвязал вокруг талии, а другой привязал к колонне в комнате. Завершив все приготовления, он вылез из окна и просто повис на веревке в воздухе. От одного его вида у меня засосало под ложечкой.

Сначала Чэнь Цзюэ попытался ухватиться за карниз, но расстояние было слишком велико, и даже будь его руки на метр длиннее, он все равно не дотянулся бы. Тогда мой друг стал хвататься за черные кирпичи вокруг, но те были слишком скользкими, и каждый раз его рука срывалась. На это ушла уйма времени. На улице было душно, и Чэнь Цзюэ вмиг вспотел под дождевиком. Он держался одной рукой за раму, его туловище раскачивалось из стороны в сторону, как маятник. Вдобавок по нему безжалостно хлестал ливень, и я боялся, что он по неосторожности свалится с третьего этажа. Травмы можно получить серьезные.

Чэнь Цзюэ подустал и, встав на подоконник, дал себе чуть передохнуть. Затем покачал головой:

– Не выйдет, на крышу залезть вообще невозможно. Ухватиться за карниз не получается. Да даже если б я и ухватился, не думаю, что он достаточно крепкий – точно не выдержит вес человека. Попробуем проверить, что там по обеим сторонам.

Я кивнул ему.

Несмотря на то что с правой стороны было еще одно окно, оно находилось на выступающем фрагменте стены, что делало невозможным дотянуться до него. С левой стороны располагалась комната Ван Фанъи. Чэнь Цзюэ толкнул створку окна, ухватился за нижний край и попытался достать до окна Ван Фанъи, но было слишком далеко. Я ужасно боялся, что петли плохо закреплены и Чэнь Цзюэ упадет.

Тут его осенила блестящая идея, и он обратился ко мне:

– Хань Цзинь, иди открой то окно тоже.