— Население пойдет за калифом.

— Вы в этом уверены?

— Да. Мы проводили социологические исследования. Сорок три процента подданных Калифата уже сейчас считают, что союз с Империей им жизненно необходим.

— Тем не менее калифа вы в этом убедить не смогли.

— Керим верит в неприступность их орбитальных укреплений и считает, что они способны выдержать любой натиск. У меня порой складывается такое впечатление, будто он живет в какой-то иной реальности.

— Докажите ему, что он ошибается, — предложил я. — Или… он не так уж и ошибается?

— Левант очень хорошо укреплен, — сказал Реннер. — Но неприступных планет нет. Я мог бы взломать его оборону даже сейчас, когда у Империи мало кораблей. Но штурм не обойдется без потерь, а в ситуации, когда каждое боевое судно на счету, мы не можем позволить себе эти потери.

— Что ж, по крайней мере, это честно.

— Кроме того, нам не нужен сам Левант. Нам нужны его ресурсы, его производство, отлаженное и функционирующее. Если мы возьмем Калифат силой, вряд ли его население будет радо нас видеть, нам придется завозить своих специалистов, ставить охрану… Нет, дружба между нашими государствами куда более выгодна.

— И какой план?

— Как только мы закончим наши дела здесь, мы отправимся на Левант, — сказал Реннер. — Там вы заявите свои права на трон, а имперский супердредноут послужит достаточным основанием, чтобы левантийцы отнеслись к вашим требованиям всерьез.

— Хороший план, — одобрил я.

— Я расскажу вам подробности, пока мы будем лететь. Если вы согласитесь, конечно.

— А у меня есть выбор?

— Я надеюсь, что нет, — сказал Реннер. — Речь идет не о моих интересах, не о ваших интересах и даже не об интересах Империи. На кону стоит нечто большее, как бы пафосно и высокопарно это ни прозвучало.

Прозвучало это довольно пафосно и высокопарно, но если ситуация именно такова, какой ее описывал Реннер, то он прав.

— Раз уж мы союзники, то почему бы вам не разблокировать терминал корабельной Сети в моей каюте? — поинтересовался я.

— Вы читаете по-кленнонски?

— Со словарем, — сказал я. — Неужели у вас нет программы-переводчика?

— Может быть, и есть, — сказал Реннер. — Это новый корабль, и мне точно неизвестно, что загружено в его базу данных. В любом случае, я отдам приказ, и, когда вы вернетесь в свою каюту, терминал уже будет разблокирован и готов к работе.

— Чудесно, — сказал я. — Но, пока я не вернулся в свою каюту, мне хотелось бы прояснить еще пару вопросов.

— Спрашивайте, — сказал Реннер.

Мне показалось или он на самом деле немного напрягся?

— Известно что-нибудь насчет девушки, о которой вы спрашивали? Капитан Штирнер, я просил, чтобы ваши люди достали ее из холодильника…

— Она еще на «Одиссее», — сказал Реннер. — Ее доставят на «Таррен», как только это будет возможно по медицинским показаниям.

— Но с ней все нормально?

— Насколько мне известно, да.

— Это хорошо, — у меня немного отлегло от сердца. — Как вы поступите с генералом Визерсом?

— Это решать не мне, а императору, — сказал Реннер.

— А что насчет остальных? И как вы намерены поступить с «Одиссеем»?

— Мы не можем тащить его за собой, — сказал Реннер.