Посмотреть было на что. Дубль шел за дублем, но когда роль ей действительно удавалась, это походило на волшебство.

Марабелла Блю. При крещении ее нарекли Мэри Белмонт. В Голливуд она приехала шестнадцатилетней, победив на каком-то смотре юных дарований. В течение года вела полуголодное существование. Поумнела и научилась извлекать пользу из всего, чем одарил ее Создатель. Познакомилась и вышла замуж за одного из ветеранов Голливуда — каскадера, помогавшего ей и направлявшего ее, не дав скатиться на положение статистки, занятой на съемках незначительных эпизодов.

Затем неожиданный взлет к славе. Муж оказался отброшенным куда-то на задворки. Он не вписывался в ее имидж. Это Марабелла понимала. Она была сообразительной девушкой. Ей только что исполнилось двадцать лет.

Джино уложил мисс Блю в свою постель после их второго свидания. Она полностью оправдала все его ожидания.

Чувствовал Джино себя великолепно. Вот он лежит и трахает самку, за которую половина мужского населения Земли не пожалела бы отдать свое левое яйцо. А кое-кто — вместе с правым.

Марабелла Блю.

Он ее не любил. Зато она стала постоянной любовницей.

В одежде Олимпии Лаки чувствовала себя как-то странно. Блузка чересчур коротка, белые туфли жмут, свитер слишком уж болтается.

Выбравшись уже отработанным маршрутом из школы, подруги катили на велосипедах в деревню.

На этот раз Лаки пользовалась куда большим вниманием. О удивительная власть одежды и косметики!

Парня, который ей понравился, звали Урси. Ему было восемнадцать, он немного говорил по-английски. Прождав приличествующее его представлениям о порядочности время после чашки кофе и вежливой беседы, Урси пригласил ее, очень вежливо, прогуляться вдвоем.

Олимпия подмигнула Лаки и ободряюще кивнула головой. Вот он, момент! Посмотрим, справится ли она с «почти»!

Урси довел ее до леса. Сняв куртку, расстелил ее на траве, и, не обронив ни слова, оба уселись. Чуть дрожащие от нетерпения его руки немедленно устремились на завоевание ее тела.

Лаки едва не запаниковала от страха, но тут же вспомнила советы Олимпии. Оттолкнула парня локтем и спокойно проговорила:

— Что за спешка? Успокойся.

Прозвучавшее в ее словах обещание и вправду успокоило Урси, и он принялся целовать ее губы долгими, влажными поцелуями, вызывавшими — и тут Лаки ничего не могла с собой поделать — легкое отвращение. Смежив веки, она изо всех сил надеялась, что дальше все будет лучше. Надежды эти, надо сказать, оправдались. Когда пальцы Урси коснулись ее набухших, отвердевших сосков, дела тут же пошли на лад. Здесь Олимпия оказалась права — это был кайф.

Урси все выше задирал на ней свитер, он был явно разочарован тем, что одежда на Лаки оказалась столь незамысловатой, и через пару минут пальцы его сами собой легли на молнию ее юбочки.

— Нет'. — внезапно остановила его руку Лаки. — Я хочу видеть твой.

Недолго провозившись с брюками, Урси с гордостью извлек из них свой.

Лаки осторожно и тщательно обследовала его своими пальцами. Урси оказался на редкость хорошо развитым в физическом отношении парнем.

— О Боже, — с трепетом в голосе сказала Лаки. — Ну и ну!

Эти слова привели Урси в такое возбуждение, что не успела Лаки понять, в чем, собственно, дело, как он принялся исступленно раскачиваться взад-вперед и очень быстро, с далеким, энергичным выбросом кончил. Она резво отпрыгнула в сторону.

— Эй! — Голос ее сделался жалобным.