Она обернулась с широко раскрытыми, по-детски невинными глазами. Рядом стоял Марко. Настоящий Марко, а не какая-нибудь жалкая его копия.

— О! — со вздохом облегчения вырвалось у нее. — Это ты!

Марко смотрел на нес странным взглядом.

— Что это ты тут делаешь?

— Я… не могла заснуть. Вышла прогуляться.

— Где же это ты гуляла?

От Лаки волнами исходил крепкий винный дух.

Она неопределенно пожала плечами.

— Так. Тут неподалеку.

— А Джино знает, что ты вышла?

— Он спит. — Лаки решила рискнуть — вдруг и правда? — Мне не хотелось тревожить его.

— Девочка, если бы он узнал, что ты вышла па улицу, он и в самом деле встревожился бы, будь уверена.

Топ, которым произносились эти слова, заставил Лаки вздрогнуть.

— Я проголодалась, — кротко сказала она. — Тут где-нибудь можно раздобыть сандвич?

— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли в номер. Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Мне еще не хочется возвращаться в номер. В задумчивости Марко почесал щеку, соображая, что предпринять. Если Джино проснется и обнаружит, что дочери в номере нет, он сокрушит стены. Где же она все-таки шлялась? Вид у нее такой, будто она стала непосредственной участницей собачьих боев.

— О'кей, сейчас мы раздобудем тебе сандвич. Пошли. Марко отвел ее в небольшую кофейню, усадил в кабинку, подозвал официантку и сказал Лаки, что отлучится ровно на минуту.

А затем он сделал совершенно правильную вещь. Он позвонил Джино, чтобы поставить его в известность.

— Сукина дочь, — прозвучало в трубке. — И где же она была?

— Не знаю, — ответил Марко. — Попытаюсь выяснить, а затем приведу ее наверх.

Лаки довольная сидела в кабинке, жевала изобретенный Синатрой сандвич, запивая его кока-колой. Марко уселся рядом.

— Это просто шик! — с подъемом воскликнула Лаки. — Нам с тобой нужно общаться вот так почаще.

Накинув на себя купальный халат, Джино прошел в спальню дочери, обнаружив там засунутые под одеяло подушки, и едва слышно выругался. Похоже, что приручить Лаки совершенно невозможно. Ее нужно защитить от нее самой. Значит, он принял правильное решение. Теперь в этом можно быть полностью уверенным.

Марко проводил Лаки до дверей номера.

— Тс-с, — шепнула она, хихикая, вытащила ключ и покачала им в воздухе. — Папочку нельзя будить.

Марко почувствовал нечто похожее па угрызения совести. Некрасиво, конечно, закладывать девочку, по она сама виновата, это для ее же блага.

— Я бы пригласила тебя зайти, — Лаки вновь хихикнула, открывая дверь, — но ему это не понравится. Конечно, ты мог бы позвать меня в свою комнату…

И все в таком роде, так что это даже стало доставать Марко. Джино хватил бы удар, услышь он это.

— Спокойной ночи, Лаки, — быстро проговорил Марко, легонько подтолкнув ее в спину.

— Эй, а поцелуя я что, так и не получу?

Не успел Марко сделать и шагу, как она обвила его шею руками, ее влажные раскрытые губы оказались напротив его рта.

Отстранившись, он быстрым шагом направился к лифту.

За спиной его послышался тяжелый голос Джино.

— Входи, Лаки, нам нужно кое о чем поговорить. Отец и дочь стояли лицом к лицу. Вдвоем. Больше никого.

Глаза Джино скользили по фигуре дочери вверх и вниз, не упуская ничего: грязные порванные джинсы, мятая майка, сбитые в беспорядке волосы.

— Где же ты была, малышка? Лежала под кем-нибудь?

Лаки вспыхнула.