Француз тут же поднялся, сел на поперечную скамью и взял в руки весло. Джулиан повернулся к другому гребцу:

— Скажите Джеку, чтобы он отвел яхту подальше от берега и ждал нашего сигнала. Понятно?

Тот утвердительно кивнул головой. Тогда Джулиан перевел взгляд на своих друзей:

— Быстро, все в воду. Только тихо. Их слишком много, поэтому единственная наша надежда — на внезапность.

Мужчины сбросили с ног тяжелые сапоги и сложили на дно лодки плащи, шпаги и пистолеты, оставив себе лишь острые кинжалы. Затем они осторожно соскользнули в воду. В этом месте было уже глубоко, к тому же пришлось бороться с подводным течением, но под покровом темноты всем четверым удалось благополучно и, главное, незаметно добраться до берега.

Эстэф злобно выругался, увидев, что его план наполовину рухнул. Ничего сделать уже было нельзя. Хотя шлюпка находилась еще в пределах досягаемости мушкетного выстрела, ее почти полностью поглотила тьма. В ночном мраке преследование представлялось совершенно бессмысленным.

Зато в руках у него осталась Даниэль. Почему она в последний момент выпрыгнула из лодки, Эстэфа не интересовало. Птичка попала в клетку, а это было главное. И он быстрыми шагами направился к ней, по пути вытащив из кармана скомканный лоскут материи.

Три рослых гвардейца с величайшим трудом связали руки Даниэль за спиной, однако унять ее ядовитый язык так и не смогли. Поток отборной площадной брани обрушился на них, а когда Эстэф подошел совсем близко, он получил плевок в лицо.

— За это вы заплатите мне чуть позже, — злобно улыбнулся он, вытираясь тыльной стороной ладони. И вдруг крепко прижал скомканный лоскут к носу и губам Даниэль. Сладкий, дурманящий запах хлороформа мгновенно затуманил ее сознание. Последнее, что она запомнила, была улыбка Эстэфа и его бесцветные глаза. Но они уже не были похожи на рыбьи: так смотрит на свою жертву готовая к броску кобра…

Прятавшиеся за утесом друзья Данни не могли видеть подробностей этой омерзительной сцены. Но в любом случае они были бессильны что-либо сделать. Четверо с кинжалами в руках против одиннадцати хорошо вооруженных гвардейцев… Слишком неравными оказались бы силы, ввяжись они в бой.

Только когда Эстэф и его люди поднялись на самую вершину утеса, четверо англичан рискнули выйти из своего укрытия и, прячась за большими валунами, осторожно последовали за ними. Они наблюдали, как французы сели на коней, как привязали поперек седла Эстэфа потерявшую сознание Даниэль, а затем поскакали в глубь тянувшегося от самого берега поля.

— Они не собираются сразу же возвращаться в Париж, — задумчиво сказал Джулиан. — Это дает нам надежду. Хотя мы мало что можем сделать без одежды и лошадей, но теперь нам, по крайней мере, известно, в каком направлении они поскакали. Найти же одиннадцать вооруженных всадников в таком уединенном месте, как это, будет нетрудно.

— Но что с Данни? — встревожено спросил Тони.

— Если бы Эстэф хотел ее просто убить, он бы это уже сделал. И уж во всяком случае, не стал бы таскать у себя за спиной бездыханное тело. Скорее всего у него имеются в отношении графини Линтон еще какие-то планы. А пока он будет держать ее взаперти. Но где? Вот это нам и надо в первую очередь выяснить. Потом мы попытаемся освободить Данни. Теперь идемте в поселок, заберем у Леграна наших лошадей и попытаемся найти приличную одежду.

Речь Джулиана была до того здравой, что никто и не подумал с ним спорить. В рыбацком поселке у них уже были друзья, готовые оказать гостеприимство всей четверке. Естественно, потом хозяевам будет щедро заплачено. Итак, переодевшись и получив лошадей, они уже через час-другой собирались пуститься вдогонку за похитителями Даниэль…

…Графиня Линтон очнулась от ощущения, словно ее бьют тяжелым молотком по голове. Удары ритмично следовали один за другим, и после каждого казалось, что череп вот-вот расколется.