– Не понял. Как это?

– А вот так. Мне ясно дали понять, что в их дела они посторонним вмешиваться не позволят. Если человек умер, то его отпоют и похоронят в освященной земле. А проделывать с ним всякие глупые штуки, вроде вскрытия и последующего оформления свидетельства о смерти, тут никто не станет.

Саша до такой степени изумился, что не нашел ничего лучше, чем повторить:

– Как это?

Но Грибков не рассердился, а объяснил:

– Я так понял, что у них где-то в лесу есть свое собственное кладбище. Фактически это участок леса, где они между деревьев своих усопших и хоронят без всяких документов.

– Но это же незаконно.

– Вот спасибо! А то я этого без тебя не знал!

– Ладно, не обижайся. Но это и впрямь дико. Может, нам самим вызвать полицию?

– И что мы им скажем? Где труп?

– А где он?

– Вот ты меня спрашиваешь, а надо у них спросить. Хотя что спрашивать? Спрашивал я уже. Они говорят, что в часовню отнесли. Спрашиваю, где часовня, говорят, что в лесу. Спрашиваю, где в лесу, говорят, возле кладбища. А как туда добраться, никто не объясняет. Да я и не пойду в лес, хватит с меня, набегался уже сегодня.

– Значит, нет тела?

– Унесли они его куда-то, пока мы с тобой по лесам за отцом Феодором бегали.

– Тогда пошли к Сергею и его родителям! Хоть с ними пообщаемся.

– Ну, правильно, – обрадовался Грибков. – А то я дурак, сам этого не понимаю.

– И?

– И не войти к ним! Они в этом своем тереме обустроились, к ним не пускают никого.

– А Алиска?

– Она тоже с ними.

– А Лена?

– И Лена там… наверное.

– Может, Матвея попросить? Все-таки он для Алиски дядя родной. Его должны пустить.

Но Матвей в эти дела соваться не захотел.

– Разбирайтесь сами. Чем мог, я вам уже помог. Если в лес куда сходить, то я всегда с вами. А в дела деревни я нос совать не хочу. Вы приехали, а потом уедете, если повезет. А мне тут еще жить с этими чокнутыми.

– Погодите, что вы хотите сказать «если повезет»? То есть мы можем и не уехать отсюда?

– Можете и не уехать.

– В лесу есть кладбище. Покажешь нам его?

Но Матвей и на кладбище соваться не пожелал. Сделал вид, что страшно увлечен починкой рыболовецких сетей. На этом разговор с ним и закончился.

– Не знаю, как ты, а я лично считаю, что нужно вызвать группу захвата. Что-то в этой Хворостинке за истекший год сектантского населения слишком уж прибавилось. Матвей один против всей этой нечисти уже не справляется. Откуда их столько? Я думал, тут пустота.

– Когда Федора прошлым летом полицейские с собой увезли, то вместе с ним забрали и всех, кто тут жил. Только некоторые вскоре вернулись, кто-то сбежал, против кого-то не нашлось у полиции обвинений, вот они их и отпустили. Одним словом, народ потихоньку начал вновь прибывать. А Катерина всем объясняла, что власть в Хворостинке нынче поменялась, теперь они с мужем тут всем управляют, это им отец Феодор такое послушание дал. А пойти против слова своего кумира в Хворостинке никто не смеет.

Они с Грибковым дошли до машины, но заветные черточки связи на их смартфонах так и не появились.

– Думаю, что у них что-то типа глушилки стоит. Вдруг у кого-то из паствы в руках окажется смартфон и он захочет проверить, что в большом мире делается. А это никому из руководства секты не нужно. Не беда! Отъедем подальше, там все будет.

Но уехать им никуда не получилось. Когда Саша попытался завести мотор, то знакомого урчания он не услышал.