– Все в порядке. Крест на месте.

Но Саша все равно был недоволен.

– Это не та шкатулка, которую я видел в саду, – произнес он. – Та была деревянная и резная. А эта отлита из какого-то металла.

– Все правильно, шкатулка не та, что я брала с собой. Но обычно крест находился в этой шкатулке или блюде.

– Так блюдо или шкатулка? Вы уж определитесь!

– Шкатулка разбирается, получается что-то вроде блюда. О нем и говорил отец Феодор. Требовал, чтобы я притащила его к нему в лес. Но вы бы сами попытались ее поднять. Она же тяжеленная. В ней килограмма два, если не больше.

– Точно больше. Это не шкатулка, а настоящий ларец.

– Я бы просто не дотащила по лесу такую тяжесть. Да и к чему надрываться? Та шкатулка или другая, это же не важно. Федору нужен был его крест, его я и взяла. А шкатулку выбрала самую легкую, чтобы удобней было нести.

Саша покачал головой. Он не мог оторвать глаз от металлической шкатулки. Но не крест привлек к себе внимание сыщика, а само переплетение изогнутых трубок. Где-то он уже видел похожий орнамент.

– Впервые вижу такую странную шкатулку.

Она была огромная, тяжелая и совсем не сочеталась с прочей обстановкой в комнате. Выглядела шкатулка так, словно бы ее собрали из нескольких изогнутых трубок, снабженных многочисленными шарнирами и креплениями. Вид скорей уж индустриальный, чем декоративный.

– Откуда она у отца Феодора?

– Не знаю. Она появилась тут незадолго до его ареста. Ее привез из города Валера. А до этого они несколько дней шушукались о чем-то своем. И я видела у Валеры рисунок.

– Рисунок чего?

– Блюда, в которое может превратиться этот ларец.

Саша взглянул на женщину.

– Его что, делали на заказ? – не удержался он от вопроса.

– Да. Я так понимаю, затея была их общая. Но потом Валера специально ездил в город к мастеру, который и выточил для них этот ларец.

– Выточил? В смысле, он что, точеный? Я думал, что он отлит в форме.

– Нет, – засмеялась Катерина. – Каждая деталь изготовлена отдельно. Потом все собрано воедино. И ты еще не видел всех его секретов.

Она подошла к ларцу, бережно вынула из него крест, а потом взяла ларец в руки. Далось ей это нелегко, ларец был тяжелый. Но Катерина что-то покрутила, на что-то надавила, и Саша с удивлением увидел, как одна часть ларца отходит от остальных.

– Точно так же отсоединяются и остальные три.

То, что ларец разбирается на части, почему-то необычайно взволновало Сашу. Он и сам не мог объяснить, почему так разволновался. В разобранном виде ларец и впрямь был похож то ли на диковинное блюдо с загнутыми кверху лапами-трубками, то ли на штурвал космического корабля. Было в нем что-то таинственное, а вместе с тем непостижимое и притягательное.

Грибков тоже подошел ближе и потрогал пальцем бывший ларец.

– Это латунь, – сказал он. – Внешне металл похож на бронзу, но не окисляется так сильно, как она. Уход за ним нужен минимальный. Пыль смахнул и все. Это блюдо, даже если его каждый день подавать к столу, прослужит еще долгие годы, прежде чем будет нуждаться в чистке.

– А зачем Федору была нужна эта вещь? Для красоты как-то не того. Использовать в быту – так блюдо слишком тяжелое. Намучаешься его таскать взад-вперед.

– Не имею ни малейшего понятия. Я спрашивала, но он лишь смеялся в ответ. А как-то я пожаловалась, что с нее трудно стирать пыль, потому что она вся такая рельефная, на что он ответил, что я не понимаю ценности этой вещи.

– То есть она ценная?

Глаза у Грибкова загорелись.