|
Ничто не меняется — два человека обмениваются памятью, вот и все. Как бы то ни было — может быть, выражаясь в метафизических терминах, я — солипсист. Настолько, насколько мне известно, с точки зрения моих глаз и в представлении моего мозга, я — единственный индивидуум, единственный обладающий сознанием интеллект». Мервин Аллен прикрыл глаза: «Какой еще можно сделать вывод из того, что мне — именно мне, и никому другому из бесчисленного множества людей — выпало жить такой чудесной жизнью?»
«Ха!» — Марио презрительно фыркнул. «Каждый забавляется, как умеет. В настоящее время меня интересует возведение Эмпирейской Башни, — голос Аллена приобретал торжественно-звенящее звучание. — Она вознесется на пять километров в небо! В ней банкетный зал шириной четыреста метров и высотой полтора километра, в зале пол выложен перемежающимися полосами серебра и меди, его окружают восемь стеклянных балконов. Там будут висячие сады, подобных которым нет нигде на Земле, с фонтанами, водопадами, журчащими ручьями. На одном из этажей будет сказочная страна древних легенд, населенная прекрасными нимфами. На других уровнях будут отображены эпохи истории человечества. Там будут музеи, консерватории для музыкантов с самыми различными представлениями о музыке, студии художников, мастерские и лаборатории, ведущие исследования во всех известных направлениях науки и технологии, магазины, торгующие всеми известными видами продукции. Там будут прекрасные хоромы и террасы, спроектированные исключительно для того, чтобы по ним бродили, любуясь красотами; там будут храмы всевозможных религий — вплоть до поклонения, скажем, Астарте. Там будут залы, полные игрушек, сотни ресторанов, обслуживаемых специалистами-гурманами, тысячи таверн, подающих любые напитки, доступные воображению; там будут помещения, созданные для того, чтобы видеть и слышать все, что можно видеть и слышать, а также помещения для наслаждения покоем». Марио прервал этот монолог: «А после того, как вы устанете от Эмпирейской Башни, что потóм?» Марвин Аллен, встрепенувшийся было, чтобы произнести вдохновенную речь, снова опустился на спинку кресла: «А, Марио! Вы наступаете на любимую мозоль! Не сомневаюсь, что меня заинтересует какая-нибудь новая идея. Если бы только мы могли на самом деле оторваться от Земли, от окружающих Солнце безжизненных каменных глыб и газовых пузырей — чтобы лететь к звездам, навстречу другой жизни! Тогда «Шато д'Иф» никому больше не понадобится». Потирая обвисшую жирную щеку Ралстона Эбери, Марио разглядывал Аллена с пристальным любопытством: «Вы сами изобрели процесс обмена личностями?» «Я и четверо других — наша исследовательская группа. Все остальные умерли. Процесс известен только мне». «А ваша секретарша? В нее тоже переселилась личность какого-нибудь престарелого миллионера?» «Нет, — ответил Мервин Аллен. — Она такова, какова она есть. Ее заставляет жить ненависть. Вы думаете, я — ее любовник? О нет! Ничего подобного! — Аллен блаженно улыбнулся, как старинная статуя святого. — Она хочет только разрушения и смерти. На первый взгляд Тэйна — приятное и сообразительное, хотя и безразличное существо. Внутри — демон насилия, темный и пламенный, как озеро горящей нефти». Марио впитал слишком много информации, слишком много фактов. Осмыслить все это за несколько минут он был не в состоянии: «Ладно, не буду больше отнимать у вас время. Я всего лишь хотел узнать, каковы мои возможности». «Теперь вы знаете. Мне нужны деньги. И пересадка личностей — простейший известный мне способ приобретать деньги в требуемых количествах. Помимо обычной пересадки личности, однако, я предлагаю особую премию — призовой выигрыш, высшую награду — называйте это, как хотите». |
