Юрий Мамлеев. Шатуны
Часть первая
I Весной 196... года вечерняя электричка разрезала тьму подмосковных
городков и лесов. Мерно несла свои звуки все дальше и дальше... В вагонах
было светло и почти пусто. Люди сидели неподвижно, как завороженные, словно
они отключились от всех своих дел и точно такой же жизни. И не знали, куда
их несет этот поезд.
В среднем вагоне находилось всего семь человек. Потрепанная старушка
уставилась в свой мешок с картошкой, чуть не падая в него лицом. Здоровый
детина все время жевал лук, испуганно-прибауточно глядя перед собой в
пустоту. Толстая женщина завернулась в клубок, так что не было даже видно ее
лица.
А в углу сидел он - Федор Соннов.
Это был грузный мужчина около сорока лет, со странным, уходящим внутрь,
тупо-сосредоточенным лицом. Выражение этого огромного, в извилинах и
морщинах лица было зверско-отчужденное, погруженное в себя, и тоже
направленное на мир.
Но направленное только в том смысле, что мира для обладателя этого лица
словно не существовало.
Одет Федор был просто, и серый, чуть рваный пиджак прикрывал большой
живот, которым он как-то сосредоточенно двигал в себя, и иногда похлопывал
его так, как будто живот был его вторым лицом - без глаз, без рта, но может
быть еще более реальным.
Дышал Федор так, что выдыхая, как будто бы все равно вдыхал воздух в
себя. Часто Соннов, осоловевшими от своего громоздкого существования
глазами, всматривался в сидящих людей.
Он точно прикалывал их к своему взгляду, хотя само его внутреннее
существо проходило сквозь них, как сквозь сгущенную пустоту.
Наконец, поезд замедлил ход. Человечки, вдруг виляя задницами, потянулись
к выходу. Федор встал с таким ощущением, что поднимается слон.
Станция оказалась маленькой, уютно-потерянной, с настойчивыми,
покосившимися, деревянными домиками. Как только человечки выскочили на
перрон, дурь с них сошла, и они очень странно оживившись, забегали - вперед,
вперед!
Старушка мешочница почему-то отнесла свой мешок к темному забору и,
наклонившись, нагадила в него.
Здоровый детина не бежал, а прямо скакал вперед, огромными прыжками,
ладно размахивая лапами. Видимо, начиналась жизнь. Но Федор оставался
неизменным. Он брел, ворочая головой, осматривая окружающее, как будто он
только что упал с луны.
На центральной площади два облезлых, как псы, автобуса, стояли на одном
месте.
Один был почти пустой. Другой же - так набит людьми, что из него
доносилось даже сладострастное шипение. Но Соннов не обращал внимания на всю
эту мишуру.
Проходя мимо столба, он вдруг ударил одиноко бродившего рядом пацана
прямо в челюсть. Хотя удар был сильный и парень свалился в канаву, сделано
это было с таким внутренним безразличием, точно Соннов ткнул пустоту.
|
