Он подошел к другому краю дивана, стоял рядом с журнальным столиком, смотрел на нее. Перевел дыхание.

– Киса, – сказал он, – все бы отдал, если бы смог поверить тебе. Вот что! Понимаю прекрасно, что ты никогда не сможешь забыть про убитых, особенно когда один из них твой знакомый, пусть даже не столь близкий.

Она сидела и смотрела на него.

– Ты недооцениваешь, как много значишь для меня и какой ужас в душе моей, как только подумаю о той шумихе, которая поднимется. Я разве говорю, что буду безоблачно счастлива и никогда не вспомню? – Она передернула плечами. – То, что я предлагаю, лучший выход из положения и для тебя, и для меня, хотя, не спорю, я проявляю эгоизм. Конечно, если ты не собираешься жениться на ком-то моложе меня.

– Ах, перестань! – сказал он. Сел на самый край стула рядом с диваном. Покачал головой. – Ты просто боялась, что я сигану из окна, и хотела, чтобы вернул тебе Фелис. – Та ходила у его ног по ковру – хвост трубой.

– Хорошая девочка, умница моя, – сказал он ей. – Я ее кое-чему учил.

Они смотрели на нее. Та подошла к окну, разлеглась на подушке под подоконником. Лизала лапу и терла мордочку.

– Рад был такой гостье, – договорил Пит. Посмотрели друг на друга.

Она сказала:

– Что я могу сделать, чтобы ты поверил?

– Ничего ты не сможешь.

Расстегнув пиджак, он опустил руки между колен. Сидел и смотрел на нее. Она сказала:

– Хочешь пойти с повинной?

– И провести всю мою жизнь в психушке? Если, конечно, мне это выгорит, другими словами, повезет?

– Всю твою жизнь... Вовсе нет, – сказала она.

– Телевизор только днем и то в отведенное время... – Он улыбнулся. – Препираясь с шизиками, какой канал включить. Ну уж нет! – Покачав головой, опустил ее вниз, взъерошил волосы.

Она сидела, положив руки на колено, смотрела на него.

– Знаешь, Пит, – сказала она, – если со мной что случится... даже если это будет выглядеть, как несчастный случай или даже самоубийство или еще что – теперь, после смерти Шира...

– Знаю, – сказал он. – Подозревать будут меня. Подозреваемый номер один...

Она наклонилась к нему.

– Милый, послушай меня, – сказала, – хороший адвокат сумеет скостить срок, ты будешь выключен из нормальной жизни на более короткий промежуток времени. Ты же понимаешь, тебе многое зачтется. Деньги, что давал людям, – в том числе. И главное то, что сам заявишь. Это большой плюс в твою пользу. Я знаю, что все будет хорошо. Правда, милый.

Он поднял голову, посмотрел на нее. Она сказала:

– Не так уж все ужасно... – улыбнулась. – Женщины всех возрастов будут слать тебе признания в любви...

Он сказал:

– Сэм сюда придет. Она взглянула на него. Он сунул руку в карман.

– Эта штука, – сказал он, – ему принадлежит. Мой отец решил уничтожить его после того, как погибла моя мама. Вот он и приобрел эту "беретту". Калибр – 9мм.

Она уставилась на пистолет из вороненой стали у него в руке.

– Это будет убийство-самоубийство, – сказал он.

– Сэм звонит тебе постоянно, выясняет всякие глупости, пристает. Ничего важного, конечно. Не думаю, чтобы ты упоминала о нем кому-то, кроме меня. – Он положил руку на бедро. Дуло пистолета смотрело в пол.

– Кажется, он не так понял то, что ты рассказывала ему в тот раз в парке. И вообще решил, что тебе не следует со мной встречаться.