|
— Пришлось, — Эрикc вздохнул так., словно его грызла нечистая совесть. — Тогда айда на бранный пир. — Попрошу не самовольничать! — взвился вдруг Смыков. — Что это такое? Так дела не делаются! Не на пикник ведь собрались! Сначала надо все обсудить. — Ну и обсуждай себе, суконная душонка! — взорвался в ответ Зяблик. — Я и один справлюсь! — Об этом не может быть и речи! — вскочил Цыпф. — Я иду вместе с вами! — Тьфу! — Смыков даже сплюнул в сердцах, что для него было равносильно попранию самых светлых идеалов. — Вот так всегда! Порем горячку, как голые в постели! Каждый себя стратегом мнит! — Молчи уж… Если струсил, так и скажи. — Ну насчет трусости и геройства мы скоро выясним, — пообещал Смыков многозначительно. — На словах то вы все джигиты… Гранаты брать? — Возьми на всякий случай. — По тону Зяблика можно было понять, что их конфликт на этом исчерпан. Женщин сначала решили оставить на бивуаке, но они отказались наотрез. Идти в бой с превосходящим по численности врагом было, конечно, страшновато, но этот страх не шел ни в какое сравнение с перспективой потерять друг друга в этом непознаваемом и непредсказуемом мире. С собой захватили только оружие. Верка хотела взять еще и медикаменты, но ее убедили, что там, где оторванные головы сами собой прирастают к телу, йод и бинты вряд ли понадобятся. Потом зажгли свечи и двинулись в путь. Со стороны, наверное, ватага была похожа на процессию монахов, спешащих к ранней обедне, вот только Барсик, напоминавший одно из исчадий ада, вносил в эту благостную картину некоторый диссонанс. Прагматичный Смыков предложил было использовать зверя вместо транспортного средства (что, кстати, нередко практиковалось во время путешествия через Будетляндию), но Эрикc категорически воспротивился. Поддержал его и Зяблик. — Не барин, дойдешь… Если к странностям на Синьке в дневное время ватага уже успела кое как привыкнуть, то местная ночь была чревата многими сюрпризами, о чем заранее предупредил Эрикc. То, что Цыпф называл «топологией пространства», в темное время суток почему то менялось кардинальным образом. Многие, хорошо известные ветеранам проходы смыкались или меняли свой профиль до такой степени, что пробраться по ним мог только законченный дистрофик, да и то обильно смазанный вазелином. Не все в порядке было и с маршрутом — там, где раньше шли напрямик, теперь приходилось выписывать замысловатые петли. Впрочем, полусонным людям было не до этих тонкостей — они и так ощущали себя бычками на веревочке. Тусклое, трепещущее пламя свечек не в состоянии было рассеять окружающий мрак и служило скорее психологическим фактором — люди видели друг друга и не опасались потеряться в чужой ночи. Смыков, шагавший непосредственно за Барсиком (Эрикс и Зяблик шли впереди, придерживая зверя уже за оба уха), случайно наступил на его хвост и не на шутку перепугался, приняв его за какую то фантастическую змею. Верка и Лилечка, держась друг за друга, шли рядом и затравленно молчали. Почему то сейчас они чувствовали себя даже хуже, чем в таинственных туннелях Будетляндии. Наконец из головы колонны поступила команда потушить свечи и держаться настороже. Вскоре справа от себя Цыпф разглядел тусклое световое пятно и незамедлительно указал на этот феномен своим спутникам. Через некоторое время пятно исчезло, но затем появилось снова — уже чуть более яркое и в другом ракурсе. Было понятно, что это и есть то самое место, к которому ведет ватагу Эрикс. Однако все в этом мире было устроено не по людски — цель, хоть и приближалась, но маячила то с одной стороны, то с другой, то сверху, а то вообще сзади. Чтобы принимать все это как должное, нужно было иметь бесконечное терпение и особый склад характера. С Цыпфом все было понятно, он бы и в пекле первым делом занялся измерением емкости котлов и температуры пламени, но вот как, спрашивается, выносил эту несуразицу по натуре вспыльчивый Зяблик? И вдруг как будто бы пещера Али Бабы открылась перед ними. |
