— Само, значит?! Ты просто мимо шла? С баллончиком краски? Внутри княжеского шатра?! Как тебе вообще удалось через охрану пройти, ниндзючка доморощенная?!

— Не знаю, — слезы начали прокладывать относительно чистые дорожки на измазанном лице. — Не было там охраны. Не видела никого. Он ругается на меня вечно. И матерится. Ему можно словами всякими называть, да?! А мне что, молчать только?! Он…

— Он — князь! А ты здесь — никто! Ты хоть понимаешь, что он кивнет, и тебе отчекрыжат твою фиолетовую кочерыжку по самую шею?! И никакое везение не поможет. И нам за компанию звездюлин прилетит. Понимаешь?!

Галка насупилась. Сомнительно, что понимала. Но плакать перестала. И то хлеб. Не любил капитан Волошин, когда из-за него женский пол плачет… Но, блин, какая дура. Вот и стоит, руки в бока уперла. И не верит в те вещи, из-за которых он тут распинается. Ну не может же такого быть, чтобы за невинную шутку голову отрубали. Подумаешь, чуб покрасила… И как ей объяснять?

— Между прочим, — протянул Изяслав, — хоть мужики тебя от казни и отмазали, а коробочку с краской отдать придется…

Найти слабое место Изя мог у любого. Коммерсант, итить его налево!

— Как это отдать! — немедленно вскинулась Галка. — Нельзя ее отдавать! Ее в магазин надо вернуть! Она же краденая! То есть, случайно прихваченная! Ну, в смысле, сама привязалась! Но скажут, что краденая! Нельзя ее отдавать!

— Да не части, — отмахнулся Славик, — собственно, отдавать краску Светлену или нет, теперь не важно.

— Почему? — уставилась на него наказываемая.

— По местным обычаям, если девушка парню что-то с головой делает, ну венок там одевает, или платок накидывает, это равносильно приглашению на сеновал. Без кузнеца. А уж покраска волос тянет минимум на замужество. С отягчающими в виде десятка детей. Так что краска будет у твоего мужа.

— Чего?.. — Галку, вроде бы, проняло. У оторвы, оказывается, что-то в голове есть.

— Чегочка с хвостиком, — отозвался Вашко, подхватывая игру. — Теперь ты, как честная девушка, просто обязана на нем жениться. То есть, замуж выйти. Будешь пятой княжеской женой. Или шестой. Вот придем в Киев…

— Не хочу пятой! — взорвалась Галка. Слез не было ни в одном глазу. — И первой не хочу! Мне нельзя замуж! У меня этот… целибат! Вот! Пусть казнит лучше!

— Так ведь казнит, — сказал Серый. — Тут люди простые. И прямые, как трамвай.

— И пускай казнит! А замуж не пойду! Стремный он! И воняет, что твой мамонт!

— О чем ругаетесь?! — спросил незаметно подошедший Светлен. Русинская речь с «южанским выговором» на такой скорости им не воспринималась.

Галка выпрямилась, гордо вскинула голову и, упершись взглядом в глаза Светлену, медленно произнесла:

— Ты можешь меня казнить, князь, но замуж я за тебя не пойду! И краску не отдам!

Не успевший остановить девчонку Серый схватился за голову. Вашко обоими глазами начал подмигивать Светлену, пытаясь намекнуть ему, что это розыгрыш. В удивлении вскинул голову Жерех. А виновник торжества вдруг стукнул ладонями по бедрам и захохотал, с трудом выдавливая сквозь смех:

— Ну, мавка! Ну, молодец! Не пойдешь, значит?! А если я хорошо попрошу?

— Всё равно не пойду! — притопнула ногой Галка.