|
Вайс возразил живо: — О, я тоже думал иначе. Но пакт, заключенный с Москвой, мы, немцы, там, в Латвии, расценили как крушение наших надежд. — Шепнул смущенно: — Надеюсь, эти слова останутся между нами?.. — О, конечно, — уверила Ангелика. И посоветовала: — Будьте со мной предельно откровенны, так же, как и я с вами. — Положив руку на колено Вайса, посочувствовала: — Я понимаю ваши переживания. — Помедлила и вдруг сказала решительно: — Иоганн, я могу вам обещать: если вы — и очень скоро — предложите мне покататься на лодке по вашему Рижскому заливу, я охотно приму приглашение. — Фрейлейн, вы сулите мне соблазнительные сны... — Больше я пока ничего не могу вам сказать, — оборвала Ангелика эту галантную фразу. И серьезно взглянула на Вайса. Иоганн подумал, не слишком ли поспешно дал понять Ангелике, как воспринял ее слова, и промямлил: — Да, если б не этот пакт... — И сказал как бы про себя: — Но ведь у нас с Польшей тоже был договор!.. Ангелика снисходительно улыбнулась. — Наконец-то. Как вы все-таки медленно соображаете. — Откинувшись на спинку стула, поправляя прическу, спросила с любопытством: — Ну, а эти большевики вас сильно притесняли в Латвии? Вайс опустил глаза. — Если вести себя с ними осмотрительно... — Быстро поднял глаза и, поймав на лице Ангелики выражение жадного внимания, снова потупился, пробормотал неохотно, — то можно было избежать неприятностей. — Встал. — Извините, фрейлейн, мне пора... Ангелика вскочила, положила обе руки ему на плечи. — О, прошу вас... — И пообещала многозначительно: — Останьтесь, вы не пожалеете. Иоганн сделал вид, что воспринял это как призыв, и решительно обнял девушку. Как он и рассчитывал, она сердито вырвалась из его рук. — У вас солдатские манеры! — Но я солдат, фрейлейн. — Если вы хотите завоевать меня, то надо действовать не так... — А как? — ухмыльнулся Вайс. — Будьте умницей, Иоганн. Сядьте и расскажите мне все, что вы знаете. — Добавила ласково: — Пожалуйста! — И снова положила руку на его колено. Перебирая ее тонкие, холодные, чуть влажные пальцы, Иоганн сказал как бы нехотя: — Если вам так хочется, фрейлейн, ну что ж, я готов. — О! — удовлетворенно вздохнула Ангелика и ближе придвинулась к нему. Иоганн толково, точно и обстоятельно рассказал то, что было ему рекомендовано в случае нужды передать немецкой разведке в качестве своего личного патриотического дара. Это был хитроумный набор фактов мнимо-значительных, за некоторыми скрывалась ловушка, а другие были столь обнаженно правдивы, что не могли не ввести в соблазн... Ангелика слушала внимательно и напряженно, спросила: — Откуда вам известны эти подробности, Иоганн? — Вы знаете, я работал в автомастерской, и мне приходилось ремонтировать им машины. И после ремонта сопровождать в пробных выездах. Это очень недоверчивые люди. — Они называют это бдительностью? — Бдительность — это несколько иное. Это обычай проверять документы. И чем больше у тебя документов, тем больше ты внушаешь доверия... Ангелика встала, видно было, что ее живо интересовал разговор с Иоганном. — Одну минутку. — И вышла из комнаты. Вскоре она вернулась и объявила торжественно: — Иоганн, полковник Иоахим фон Зальц ждет вас у себя в кабинете. Переступив порог, Вайс увидел бледного, сутулого человека, с впалой грудью и такими же запавшими висками и щеками на костистом, длинном , унылом лице. |
