– Нет, Рике. Я не пойду на противостояние с Советом Князей. Одно дело покончить с претендентом на престол, и совсем другое – поднять руку на императора. Совет не простит мне этого, а воевать со всем Хеаладом я не в силах.

– Кто узнает?

– Оваро уже оповестил всех. Мы опоздали.

– Я потерял лицо, мой лорд. Дело, которому я посвятил всю жизнь, загублено. Я прошу отставку.

– Никаких отставок! Ты мне нужен. Мы едем в Каранию.

– Тогда я прошу у моего лорда несколько минут, чтобы помолиться. Здесь прекрасный парк. Мне нужно побыть одному.

– Хорошо, Рике. Я жду тебя в моем шатре.

Воины подсадили Тодзе в седло, и кавалькада выехала со двора. Рике проводил их взглядом и презрительно скривил губы. Проклятый трус Тодзе упустил последний шанс избавить страну от выродка и самому стать императором. Купился на фимиам и громкие титулы. Испугался последствий. Или решил, что маленькая рыбка на вертеле лучше большого кита в море?

Рике не спеша прошел в парк. Здесь было тихо, пахло магнолией и жасмином. Под сандалиями хрустел белый речной песок. Лучшего места для прощания с этим миром не найти.

Все его предали. Лживый пес Сакаши так и не смог попасть в гробницу. Сумеречные Клинки ничего не смогли поделать с Книжником. Тодзе струсил. Все, к чему он стремился долгие годы, превратилось в прах. Стенки кувшина задушили гуся.

Рике остановился на берегу маленького пруда, в котором лениво плавали золотые карпы. Место показалось ему очень живописным. Плакучие ивы над берегом давали приятную тень, песок был чистым, вода прозрачной. Ничто не оскорбляло в этом чудном уголке парка взгляд истинного эстета, каким всегда был Рике.

На душе стало грустно, но грусть была мимолетной. Рике опустился на колени у воды, поднял взор к небу. Оно было чистым и бездонно-синим. Хорошее сегодня утро. Несмотря ни на что хорошее.

– Усталый путник, закончив скитанья, в свой дом возвратился, – продекламировал Рике стихотворение древнего поэта, вытащил из-за пояса маленький кинжал и вонзил его себе в сонную артерию.

ЭПИЛОГ

Принц Оваро прибыл в Каранию и в тот же день предстал перед Советом Князей. Вердикт Совета был принят незамедлительно – принц Оваро, сто тридцать третий потомок дома Эдхо, был единогласно провозглашен новым императором Хеалада, а первый день его правления был положен началом новой эры Тайдо – эры Примирения. Кровопролитная война между домами Эдхо и Айоши, которая продолжалась более восьмидесяти лет, наконец-то ушла в прошлое.

День был ветреным, в небе клубились дождевые тучи, но в этом уголке монастырского сада всегда было тихо и тепло. Орселлин старательно выдергала траву, появившуюся на могильных холмиках, заботливо обложенных белыми камешками, потом взяла корзинку и начала выкладывать на могилы свои подношения. На семь холмиков она положила обычные поминальные дары – пшеничные хлебцы и лакричные конфеты. Потом вытрясла из корзинки крошки, чтобы их могли склевать птицы. После этого Орселлин подошла к восьмой могиле. Она была пустой. Орселлин сама насыпала этот холмик в свой первый приезд в Гойлон. И всегда, стоя над этой могилой, называла имена, которые были ей дороги.

– Нэни Береника, брат Оври, Линне, Вера, Кихоу, Кеннег, Таире, – произнесла она скороговоркой, глядя на холмик. – И ты, брат Стейн. Я люблю тебя. Я люблю вас всех. И я всегда буду вас помнить.

На пустую могилу она положила букет собранных на лугу цветов и, постояв немного, покинула сад. Приближалось время вечерней молитвы. Орселлин вошла в храм Гелеса. Зажгла свечи в поставцах, сменила воду в чаше перед статуей Гелеса. И задумалась о будущем.