Изменить размер шрифта - +

Хмурая от беспокойства Сольвёр толкнула его локтем: час мало подходил для шуток.

– Ну, ладно, на грозного Ньёрда* в обличье тюленя, – поправился Равнир.

Шлем Хельги хёвдинг пока что держал в руке, его лицо с высоким залысым лбом оставалось открыто, и вид у розовощекого «Ньёрда» был и правда не слишком угрожающий. Зато на поясе у него висел отличный меч с волчьей головой на рукояти – подарок самого Стюрмира конунга. Два месяца назад, проплывая мимо восточного берега к слэттам, у которых собирался просить помощи в грядущей войне, конунг несколько дней прожил в усадьбе Тингваль и остался доволен радушным приемом. Дорогой подарок заново скрепил его дружбу с хёвдингом Квиттингского Востока, и оба радовались этому. Но сейчас Хельги хёвдинга совсем не обрадовал случай испытать подарок конунга в деле.

– Ах, какой ты красивый, Даг! – восторженно ахнула Хельга, когда ее брат вышел из дома совсем одетый. – Настоящий Тор!

На Даге тоже была кольчуга, туго перепоясанная красивым поясом с золочеными бляшками, под кольчугой кожаная рубашка, простеганная и набитая паклей, из-за чего его плечи казались еще шире, а на голове шлем с железной полумаской. Высокий, прямой, мощный, Даг казался молодым богом рядом со своим расплывшимся отцом.

Но у него было не то настроение, когда хочется любоваться собой, и мрачное лицо не соответствовало блестящему наряду.

– Я же говорил тебе: не болтай, не зови беду! – упрекнул он Хельгу, вспоминая разговор трехдневной давности. – Тролли, тролли! Троллей тебе не хватало для счастья! Вот и выпросила! Иди в дом и сиди с бабушкой. И не высовывайся, пока… Пока не будет можно, – несколько неопределенно закончил Даг. Он сам не представлял, когда и как все это кончится.

– Я не буду сидеть дома! – радостно, словно он ее об этом и просил, заверил а брата Хельга. – Я пойду с вами. Мне дома будет гораздо страшнее. Ты подумай, что со мной будет, если вы все меня бросите – и ты, и отец, и даже Ингъяльд!

– Ингъяльд остается! – успел только возразить Даг, но тут Хельги хёвдинг заторопил его: хирдманы были готовы.

Скорым шагом отряд в тридцать хирдманов вышел из ворот усадьбы. Женщины провожали их напутствиями, челядь решительно сжимала выданное оружие, всей душой надеясь, что пускать его в ход все же не придется.

Усадьба Тингваль, хотя и стояла на самом берегу моря, была довольно хорошо защищена. Перед усадьбой дно на целых два перестрела* усеивали множество камней, которые не позволяли кораблю приблизиться к берегу. В часы отлива они высовывали головы из воды, как целое войско, в прилив прятались под волнами. Только самые крупные несли вечный дозор, каменной грудью, точно щитом, закрывая берег. Полоса камней тянулась далеко, и любому кораблю приходилось причаливать на заметном расстоянии от усадьбы. Это создавало известные неудобства гостям и торговцам, зато препятствовало врагам. Рассказывали, что сам Восточный Ворон, дух-покровитель Квиттингского Востока, когда-то давно набросал в море эти камни, чтобы защитить поле тинга от врагов. А потом поднял своими крыльями бурю, которая все вражеские корабли вынесла на эти камни и разбила. Правда, еще говорили, что Восточный Ворон заколдовал вражеское войско, когда оно уже высаживалось, и превратил в камни, не позволив ни одному человеку ступить на берег. Так или иначе, но еще в незапамятные времена после какой-то войны местные жители сложили на холме каменный жертвенник и с тех пор собираются на тинг именно в Хравнефьорде – Фьорде Ворона.

Когда дружина Хельги хёвдинга добралась до того места, где полоса камней начиналась, чужие корабли были уже видны. Четыре корабля шли на веслах от горловины фьорда. Они оказались не так велики, как показалось напуганному Сквальпу, весел на двенадцать-четырнадцать по борту.

Быстрый переход