— Кофа, — вымолвил он, выкатываясь из Круглого города, как камень, выброшенный из жерла вулкана. И снова повторил: — Кофа, — с ухмылкой потирая руки, жуя фисташковую жвачку с таким видом, будто нашел сокровища Кваруна, потом быстро затараторил, запинаясь и брызжа слюной, с таким волнением, словно хотел немедленно что-нибудь им продать.

— Аванс… новый рейс… в Африку… я хотел расколоть старого негодяя… и действительно расколол!

— Он на все согласился? — удивился Таук.

— А ты во мне когда-нибудь сомневался? — возмутился Касым — Я даже выпросил новое судно. Причем не барку, не речную лодку, а настоящее. С обшивкой из кокосового или тикового дерева. Заново оснащенное крепкими и надежными парусами. С мелкой осадкой для Красного моря. Причем я сам буду его выбирать! — Он восторженно фыркнул. — Крепче держите тюрбаны, ребята, нас ждут серебристые моря Африки!

На глазах у ошеломленной команды, которая не знала, как реагировать — ликовать, сомневаться или негодовать, — Касым летящим копьем несся к аль-Карху.

— Кофа, — объявил он, как будто это слово все объясняло. — Кофа. Новый рейс. — Команда по-прежнему не понимала. — Что, разве никогда не слыхали?

— Какое-то питье, — догадался Юсуф. — Поэтическое название вина.

— Точно, питье, — подтвердил Касым — Да только не вино. Кофа.

— Питье будем возить?

— Нет, глупец, зерна, — поправил Касым, вдохновенно повторяя слова аль-Аттара: — Съевшие их обезьяны неделями не спят, дикари ломают деревья голыми руками и дерутся, как черти! Он безумно расхохотался. — Говорю вам, волшебная вещь. Волшебные бобы…

— Ты их видел? — опасливо уточнил Юсуф.

— Видел?.. Я их пил. Аль-Аттар налил три кружки! Чудесное питье! Черное, как смерть, горькое, но вкусное, обождите, сами увидите. Клянусь Аллахом, ничто меня так не бодрило!

Трудно оспаривать данное заявление. Что бы ни произошло в Круглом городе, аль-Аттар, видимо, убедил капитана. Или за него это сделал напиток.

— Знаю я ваши мысли, — заявил осмелевший от кофы Касым — Забудьте про лимуны. Учтите, я сам пил напиток. Аль-Аттар говорит, что уже все устроил. Приобретает таверны, стоянки в портах, постоялые дворы строит. Туда будут заходить моряки, купцы, халифы — кто хочешь! Предприятие абсолютно законное. Ничем не хуже камфары, я вам говорю. Когда старый дьявол своего добьется, у вас вырастут новые зубы, а дочери превратятся в сыновей.

— Обязательно надо бежать сломя голову? — неожиданно прогудел Таук. На улицах толпилось все больше народу, великан совсем вспотел. — Для халифа, что ли, набирают курьеров?

— Не поспеваешь? — весело бросил Касым. — Тогда проваливай в преисподнюю. Ты в любом случае должен идти впереди, дорогу расчищать.

— Если б я знал, куда направляемся.

— К одному еврею, — объяснил Касым.

— К какому еврею?

— К Батруни аль-Джаллабу, — фыркнул Касым. — Приятелю аль-Аттара со времен работорговли.

Таук нахмурился:

— А он тут при чем?

— Он будет финансировать предприятие, если тебе вообще это надо знать.

— Будет финансировать? Мне послышалось…

— Я сказал: аль-Аттар открывает таверны.