— Я подумал, милорд… Когда вырасту, то смогу стать таким же джентльменом, как ты?

 Люсьен улыбнулся:

 — Ты сможешь стать кем захочешь, Майкл. Надо только стремиться к своей цели.

 — А ты будешь учить меня?

 — Учить?

 — Да, милорд. Говорить, как ты, как следует настоящему джентльмену.

 Люсьен оторвался от своей работы и пристально посмотрел на Майкла:

 — Полагаю, мы могли бы заняться этим.

 Мальчик просиял в ответ, и Люсьен, глядя на него, тоже улыбнулся. В этот момент он заметил стоявшую в дверях Кэтрин.

 — Доброе утро, миледи, — сказал Люсьен, вставая. Он неотрывно смотрел на Кэтрин, и взгляд его был полон нежности. Утром он оставил Кэтрин спящей на смятых простынях, всю разнеженную после очередной ночи любви.

 Майкл потянул Люсьена за полу сюртука:

 — Мы пойдем в конюшню, милорд? Ты говорил, что мы сможем пойти, как только Кэтрин спустится вниз.

 — Не ты, а вы, Майкл. Считай это первым уроком вежливого обращения, — тоном строгого учителя произнес маркиз.

 Майкл улыбнулся:

 — Вы… Вы говорили, что мы можем пойти в конюшню, как только Кэтрин спустится вниз.

 — Но сначала мы должны позавтракать. От еды Майкл отказаться не мог.

 — Это ведь не будет каша? — настороженно спросил он. Глаза маркиза весело заискрились.

 — Я сомневаюсь, что теперь тебя можно заставить есть эту дрянь.

 — Ура! — радостно закричал мальчуган, поднял руки вверх и завертелся волчком, затем подбежал к Кэтрин и остановился перед ней. — Не будет каши, Кэтрин! Ты… вы слышали, что сказал его светлость? Мы больше никогда не будем есть эту дрянь!

 Кэтрин едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, и искоса посмотрела на Люсьена, который, напустив на себя серьезный вид, наблюдал за происходящим.

 — Дети твоего возраста не должны обращаться к взрослым, называя их просто по имени. Считай это вторым уроком на сегодня. Отныне ты должен обращаться к Кэтрин, называя ее «миледи» или «ваша светлость», — назидательно произнес он.

 Кэтрин внутренне содрогнулась. Ей будет очень трудно поправлять мальчика, хотя она понимала, что рано или поздно надо приучать его к этикету. В сумасшедшем доме не имело значения, как он ее называл, но здесь… здесь — совсем другое дело. Он должен знать правила поведения, принятые в дворянском обществе.

 Майкл нахмурился, взглянув на Кэтрин, затем к нему вернулась прежняя жизнерадостность.

 — Охранники всегда называли тебя… то есть вас — леди. Мне тоже будет нетрудно обращаться так.

 Кэтрин наклонилась и обняла мальчика. Он был таким восхитительным!

 Они вместе позавтракали, а потом направились к конюшне.

 — Смотри, Кэтрин! Лошади! — Майкл вырвался и стремглав побежал к загону рядом с большим двухэтажным каменным строением, где содержались лошади, В загоне конюх занимался тренировкой одного из жеребцов, держа его на длинной привязи. — Как ты… вы думаете, я смогу прокатиться на нем?

 Люсьен улыбнулся:

 — Только не на этом… по крайней мере пока. Он еще слишком молод и не объезжен. Для начала тебе нужна лошадка, которой можно легко управлять.

 Они вошли в полутемное помещение, где пахло сеном и лошадьми. В тонких лучах солнечного света, проникающего сквозь узкие окна, было видно, как кружатся пылинки.