– Я позвонила ему о тебе, – сообщила Джози. – Я осмелилась условиться о приеме на завтра в полдень. Трудно найти более приятного человека. Вот его адрес.

Когда они провожали Линн к ее машине, Брюс сказал:

– Я слышал, твой обед имел большой успех.

– Боже мой, как ты мог слышать об этом?

– От Тома Лоренса. Я встретил его вчера утром, во время бега трусцой.

– О, дорогой, я полагаю, он сказал тебе, как ужасно я выглядела, когда он пришел ко мне домой, чтобы вернуть сумочку? Я была еще в домашнем платье и…

– Единственную вещь, которую он сказал мне, – это то, что ты должна что-то делать со своим талантом, и я согласился.

– Это займет завтра всего лишь полчаса езды на машине, – сказала Джози. Она улыбнулась ободряюще. – На это не жалко потратить время.

– Счастливо, – крикнул Брюс, когда Линн отъезжала.

Найдя записку на письменной столе Линн, Роберт спросил:

– Доктор Миллер, три часа. Что это за доктор? Это были первые слова, которые он сказал ей в это воскресенье, а она коротко его спросила:

– Что ты делал за моим столом?

– Я искал в твоей адресной книге телефон стоматолога, о котором меня попросили.

– Я ничего не ищу на твоем столе.

– Я никогда не запрещал тебе это делать. У меня нет секретов. – Он зашагал к большому столу на другой стороне комнаты. – Подойди. Смотри. Открой любой ящик, какой хочешь.

– Я не хочу открывать любой ящик, Роберт. Хорошо, я скажу тебе. Доктор Миллер – психотерапевт. Это то, к чему мы пришли.

– В этом нет необходимости, Линн. – Он говорил спокойно. – Ты в этом не нуждаешься.

– Но я пойду. И тебе тоже надо было бы пойти. Пойдешь?

– Конечно, нет. У нас с тобой противоречия. Что в этом особенного? У людей всегда бывают противоречия, и они их преодолевают. Без сомнения, это блестящая идея Джози.

Нет, – правдиво ответила она.

– Тогда это идея Брюса.

Не желая лгать, она ничего не ответила. – Я не трачу зря деньги на эту ерунду, Линн. Я работаю слишком тяжело. Платить какому-то постороннему за то, что он выслушает тебя о твоих беспокойствах. – Его голос становился громче, но он не злился, а жаловался. – Я никогда не запрещал тебе покупать все, что ты хотела, правда? Посмотри просто вокруг на этот дом. – Он провел рукой по кожаным креслам, рыжевато-коричневым коврам и позолоченным светильникам на газоне за окнами.

– Мебель – это еще не все, и кольца тоже, ответила она, покручивая бриллиант на пальце.

– Мне хотелось бы думать, что тебе будет стыдно пойти и проболтаться о своих личных делах. Ты чересчур сильно реагируешь и чересчур эмоциональна. У мужа с женой может случиться небольшая ссора, а ты ведешь себя так, будто наступил конец света. Нет, я не хочу, чтобы ты шла к врачу. Послушай меня, Линн…

Но она уже вышла из комнаты.

В это спокойное послеобеденное время шоссе было почти свободным: по сторонам его раскинулся ландшафт в пастельных тонах, розовые вишневые сады, белые яблоневые сады и влажная зеленая листва.

Ее автомобиль-фургон проехал так легко, что Линн, свернув к входу, обнаружила, что она приехала на час раньше времени назначенного для нее приема.

Она остановилась перед домом на тихой улице домов, сдающихся в аренду, совершенно одинаковых, за исключением этого, у которого было крыло с отдельным входом.