— Две тысячи долларов, мать мою!

— Да за такие деньги, я кого хошь голыми руками удавлю. Но только не нашего шерифа…

— А чего, из задницы подтекает?

— Конечно подтекает. Мне мои яйца ещё понадобятся.

— А причём здесь яйца?

— Ты что не знаешь, придурок? Шериф неровно дышит к яйцам!

— Ага, пинкертонцу левое отстрелил.

— А сегодняшнему, ну, который из тюряги сбежал, так вообще, оба оторвал…

— Оторвал? Да ну нахрен?

— Точно говорю! Мне Томми Могильщик рассказал. Начисто оторвал! Или отгрыз. Есть у меня такое подозрение. Уж Томми-то знает — он труп закапывал.

— Точно! А Лукасу-полукровке, вы же все знаете этого недоумка, за то, что тот прохлопал побег — швабру в жопу вставил.

— Ублю-ю-док!

— Потише, Джонни! Да, ублюдок, но я рад что этот ублюдок наш шериф!

— Да ну нахрен, пусть они себе эти доллары в жопу засунут…

— Ага, дураков нет…

Я обречённо покачал головой. Ну вот, ещё одна легенда на голом месте появилась. Блядь, так мной скоро детишек начнут пугать по всей Америке. И самое пакостное — хрен что сделаешь. Шериф-яйцегрыз, твою мать…

Последние слова я машинально произнес вслух.

Шотландец не скрываясь заржал.

— Чего ржёшь? Идём пиво пить…

— Бен, они любят тебя.

— Ага. Не ржи, сказал…

Вход в салун всегда был моим коньком. Ну не знаю, так уж повелось. Треньканье шпор, тяжёлые шаги, пристальный взгляд, вытянувшиеся морды, всё как всегда.

Вот и сейчас получилось в лучших традициях, только взгляд я исполнил более долгий, вдобавок подпустил в него побольше ненависти и презрения.

Народ в салуне мгновенно смутился и стал напоминать школьников, которые принесли домой дневник полный двоек.

Насладившись вдосталь произведённым эффектом, я потопал к своему столу. Всё правильно, у меня есть свой стол, за который ни одна сволочь не может сесть без моего разрешения.

Дункан иронично поглядывая на местных пьянчужек, тоже присел рядом со мной. Муна и Мусий заняли свои стульчаки. Да, у пушистиков тоже есть свои стулья. Кошаки мгновенно просекли, что посещать питейные заведения вместе со мной очень полезно для желудка и теперь не пропускают ни одного похода в салун.

Из-за стойки заполошно вылетел сам хозяин.

— Шериф, вам как всегда? Я сделал отличные баварские колбаски!

— Нет, просто пиво. И колбасок, конечно… — я ещё раз провёл взглядом по залу и лениво бросил. — Чего заткнулись? Не ссыте, я сегодня добрый.

Посетители словно по заказу опять загомонили.

Через пару минут старик Блюхер притащил глиняные кружки с пивом и блюдо с печёными колбасками. Мусичке и Муне, в отдельных плошках рубленую лососятину, которую кошаки просто обожали.

После первых глотков, действительно великолепного пива, злость и раздражение начали понемногу отступать.

Ну что, ещё один мой день на Диком Западе подходит к концу. Обычный день, ничего из ряда вон сегодня не происходило. Да, пытались убить, но меня очень часто пытаются убить. Признаюсь, в голову частенько приходила мысль, свалить куда-нить в более цивилизованные места, но я постоянно от этой мысли отказываюсь. Нравится мне на этом грёбаном Диком Западе, просто нравится. Весь этот безумный бедлам нравится. Скорее всего, из-за того, что я сам не подхожу под определение нормального человека. Ладно, попью пивка и домой, баиньки. Устал чего-то. И никаких баб, достали курицы своими закидонами до чёртиков. Может сбрыньчать чего-нибудь, порадовать публику?

Но потребовать банджо не успел.