— Ты из мира, где для брака не нужна даже симпатия, — напомнила я Шарлотт. — Но в любом случае они оба замечательные. Ты мне столько рассказывала о его величестве…

— А ты?

— Что я?

— Тебе ведь… — начала названная сестра, но я ее прервала и с болезненной улыбкой сказала:

— Не забывай, что после я вернусь домой. Мне не для чего даже думать о том, чтобы остаться здесь.

«Особенно теперь», — добавила про себя.

— И даже ради меня? — с надеждой спросила Лотта.

— Солнце, но ты же понимаешь, что моя семья не здесь, а там? Разве я смогу причинить им боль, оставшись здесь? А жить на два мира… Это тяжело, — прошептала я. — Я попробовала. Это тяжело. Мне будет проще просто забыть.

— Я не хочу, — со слезами в голосе призналась Шарлотт.

— Все буде хорошо, родная.

Я поднялась и отошла на десяток шагов, чтобы девушка не слышала моего всхлипа. Хотелось разрыдаться, упав на землю, но я лишь схватилась за ствол дерева, позволив удлинившимся когтям легко пробить кору.

* * *

Когда гости собрались, Бен в своей маске приблизился к Лотте и подал ей руку, предлагая прогуляться. Обернувшись ко мне, он искренне улыбнулся, но у меня не было сил улыбнуться в ответ. Я казалась себе слабой и опустошенной. Словно меня предали…

Но…

«Он ничего не обещал мне, — сделала я последнюю попытку, но слова не сработали. — Не было сказано ни слова!»

Да, ничего не было сказано, но мне казалось, что он смотрит на меня не просто с симпатией, что что-то таится на дне его голубых глаз, что-то особенное скрыто за улыбкой.

Я ошиблась.

«Привыкай, Линка, это всего лишь неразделенная любовь. В этом нет ничего такого. Все через нее проходят. И не умирают».

Так почему столь сильно болит сердце?

Я держалась позади, делая вид, что танцую среди толпы людей. Маска позволяла мне не играть роль и не улыбаться, не давать мужчинам знать, что мне не нравятся их сальные взгляды.

Вскоре Бенедикт привел Шарлотт к небольшому возвышению, на котором в воздушном кресле из белого дерева расположился его величество. Я видела его мельком во время визитов к Лотте, но теперь могла в полной мере оценить его породистое лицо и мощное телосложение.

Играли музыканты, слуги бродили по поляне, предлагая напитки. Отступив к зарослям, я внимательно осмотрела толпу и мгновенно распознала Марвилет среди гостей. Она не особо скрывалась. Ведьма выбрала весьма фривольное алое платье и весьма символическую маску из алого же кружева. Она улыбалась и всячески флиртовала со всеми желающими, весьма недвусмысленно посылая сигналы королю. Не знай я, кто передо мной, решила бы, что вижу невероятно красивую и очень соблазнительную блондинку, которая нацелилась на его величество. Король же поощрял ее действия улыбкой. Возможно, именно поэтому Марвилет не замечала того, что переодетые стражники немного оттеснили других гостей от возвышения и окружили поляну. Пока никто ничего не понял, но не пройдет и пары секунд, как кто-нибудь заметит эту странность.

Внезапно музыка стихла, и его величество поднялся. То, как росли деревья в этой части парка, позволяло всем гостям далеко вокруг видеть Марлона, на что, видимо, и был сделан расчет.

— Дорогие подданные, сегодня весьма важный день, — хорошо поставленным голосом сказал король. — Я рад, что прибыли все, кого мне хотелось бы видеть здесь. И особенно мне радостно, что сегодня среди гостей есть один человек, которого я хотел бы вам представить.

Гости подступили ближе, но им не дали подойти вплотную, оставив Марвилет, Бена и Шарлотт внутри маленького круга перед импровизированным троном.