— Это каждый знает.

— Не слышал, чтобы их за это судили.

— Ушлые цыгане. Фиг поймаешь.

— Интересно только, что они делают с этими детьми?

— Учат их цыганским ремеслам. Разбавлять вино, перекрашивать лошадей, подстригать сны.

— Взвизги цыганской скрипки в свете цыганского костра.

— Деконструируют сны, как никто. Хочешь понять — иди к цыганке.

— Ты общался когда-нибудь с цыганами?

— Ну, не с такими, не с настоящими цыганами. Они общаются только друг с другом. Но если говорить о цыганистой…

— Под кибиткой. В густой, душистой траве.

— Если говорить о цыганистой личности, свободной и необузданной, рычащей и кусачей…

— Я имел в виду настоящих.

— Нет.

— Тогда извини.

— Но когда я увидел грандиозную церковь, построенную Гауди в Барселоне, грандиозную Саграда Фамилья, грандиозный призрак собора или, вернее, грандиозный скелет собора, вот тогда я понял, особенно увидев в подвальной мастерской чертежи и макеты тех частей этого грандиозного собора, которые еще не построены, а может и никогда не будут построены, прикрытые пластиком чертежи на стенах мастерской и макеты на козлах посреди мастерской, и мастеровых, продолжающих корпеть над великолепно выполненными чертежами и белыми гипсовыми макетами, и рабочих на сущих башнях Барселонского Темпло Экспиаторио де ла Саграда Фамилья, рабочих на и между сущих башен и стен Барселонского Темпло Экспиаторио де ла Саграда Фамилья, поразительно немногочисленных рабочих, которые все еще работают и будут работать Бог знает еще сколько десятилетий, если удастся собрать деньги, мы опустили пожертвование в пластиковый ящичек, поразительно немногочисленных, но беззаветно преданных рабочих, которые все еще работают, черпая силы в пламенном вдохновении Антонио Гауди, каталонского архитектора, причисляемого многими к лику святых, — увидев все это, я вдруг осознал то, чего не осознавал прежде, чего не замечал все эти долгие годы, осознал, что не только лучше меньше, да лучше, но и лучше больше, да лучше. Ошеломленный этим этическим королларием, я упал в обморок.

— Что такое этический королларий?

— Больше.

— Когда с тобой приключился обморок, ты действительно упал?

— Я упал вверх, глядя снизу на сущие башни Саграда Фамилья. Головокружение от высоты — в отличие от обычного «головокружения от высоты», являющегося, по сути, головокружением от глубины.

— Однако Гауди творил in nomine Domini. Лично мне не кажется, что здесь применим этот, как ты выражаешься, этический королларий.

— Подводит идейную основу под стяжательство.

— У меня убогая жизнь. Не плохая, просто не насыщенная.

— Что ж, я умею думать, ведь верно? Это ведь я подумал о борделе, так ведь?

— Убого, это была очень убогая идея, этот парень думает о соборе, а ты о борделе, да? С чем вас и поздравляем. Ты понимаешь, о чем я?

— А я предложил его украсть, ребенка. Найти прилично выглядящий экземпляр и украсть, это далеко не худшая идея, какую я слышал.

— Далеко не худшая.

— А когда он достигнет возраста сексуальной доступности, мы скажем ему повременить.

— Вот так я ей и сказал.

— И я своей, я ей тоже так сказал. Сказал повременить.

— Ты сказал ей повременить?

— Вот так я ей и сказал.

— И как она это восприняла?

— Она сидела и молча слушала, как я говорю ей повременить.

— Я тоже сказал своей повременить.

— И как она реагировала?

— Сидела, вот и все.