|
Если заболевала я, то без всяких просьб с моей стороны Алик появлялся с лекарствами и продуктами, ставил мне горчичники и заставлял пить ненавистное горячее молоко с содой и маслом, даже делал мне уколы, что получалось у него значительно лучше, чем у медсестры из поликлиники. Поэтому теперь, когда впервые за два года нашего знакомства в моей помощи нуждался он, я была рада случаю отплатить ему заботой и вниманием. Май 1984 г., г. Ленинград (по телефону) - Тимоша, дорогой! Здравствуй! Как здоровьичко? - Женя, это ты? Здравствуй, родной! Да все в порядке. В деревню ездил, в огороде ковырялся. - Ну, слава Богу. А то уж я беспокоиться стал. Третий день тебе домой звоню - никак не дозвонюсь. Подумал, не случилось ли чего. - Что это ты такой мнительный стал, Женя? За тобой этого раньше не водилось. - Да вот в больницу твою попал с воспалением легких. И сразу, знаешь, понял, что все мы смертны. - Ах ты, Господи! Ты в каком отделении? - В третьем. - У Берты Лазаревны? Ну, она тебя быстро на ноги поставит. Ты не кисни, я к тебе сегодня забегу. Тебе чего принести? - Не надо ничего, Тимоша, спасибо. - Ну а все-таки? Может быть, тебе чего-нибудь хочется? - А то ты не знаешь! Сто граммов, лимончик и девушку на высоких каблуках. Ну и «Беломорчику», конечно. - У-у, я чувствую, ты на поправку пошел. Всего не обещаю, а «Беломорчику» принесу. До встречи! Май - июнь 1984 г., г. Москва За все время нашего знакомства мы никогда не проводили вместе столько времени подряд. Алик не выходил из дома, даже в поликлинику ему не надо было ездить - больничный ему дали сразу на десять дней. Я выходила только в магазин и тут же бежала назад. Первые два дня мы все время разговаривали, и, казалось, разговорам этим не будет конца. Я рассказывала Алику о поездке, делилась впечатлениями о путешествии на Соловки, показала ему свое шестикрылое приобретение. - И как ты думаешь, что это такое? - Алик пожал плечами. - А где ты это взяла? - спросил он. - Купила. За стакан. У одного мужика на Соловках. - Алик повертел Серафима в руках, подумал. - Не знаю, может быть, стилизованное изображеие солнца? Что-то знакомое, но не могу вспомнить, что именно. - Не расстраивайся, - покровительственно сказала я. - Я думаю, что вообще во всей милиции только один человек знает, что это такое. - Это кто же? - недоверчиво поинтересовался Алик. И я рассказала Алику о Брадисе. - Да, действительно, старик молодец. Я бы не догадался, - задумчиво произнес Алик. - Ну разве что передо мной том Пушкина на нужной странице был бы открыт. Ты что, хорошо с Брадисом знакома? - Да! - гордо сказала я. - Как же тебе повезло! - восхитился Алик. - Брадис в наших кругах человек очень известный. Он прекрасный специалист, с огромным опытом, но, как мне говорили, характер у него отвратительный. Чем же ты «купила» старика? Уж не своей ли небесной красотой? В голосе Алика явно звучало недоверие к силе моих чар. - А что? - сделала я обиженное лицо. - По-твоему, я не могу соблазнить старого профессионала? - Ну что ты, конечно, можешь, - примирительно обнял меня Алик. - И даже не очень старого - тоже. Кстати, Сашуля, ты не знаешь, он в Москву не собирается? - Вроде бы нет. Он в больнице лежит. - Вот каково оно - за девками-то молодыми бегать, - с наигранным злорадством произнес Алик. - Дурак ты, - беззлобно ответила я. - Он, конечно, старик, но любому из вас, молодых, легко утрет нос. |
