|
По крайней мере, голова у него работает, как компьютер. - Чем же он так тебя покорил? - ревниво поинтересовался Алик. - Да тем, - уже завелась я, - что он за какие-то полтора часа на моих глазах почти разобрался в загадочной истории двух смертей. Да еще случившихся в разных городах больше пяти лет назад. - Ну ты ему, конечно, помогла? - снисходительно бросил Алик. - Скоро в журнале появится твой триллер с интригующим названием «Человек, для которого не было тайн». Название дарю. - Помощи от меня, может, и не много было, - честно сказала я, - но я его вдохновляла. Все началось с фотографии одной очень красивой наркоманки. - Московской? - спросил Алик. - Красивых московских я всех знаю. - Да нет, ленинградской. Хотя она и в Москве бывала. Я ее даже сама здесь видела, еще тогда, когда Слава Мишин был жив. С ним, между прочим, и видела. - А ты мне об этом ничего не рассказывала, - упрекнул меня Алик. - Я об этом как-то забыла. Да и не знала я, что она наркоманка. Я просто узнала ее фотографию в альбоме у Брадиса, спросила, кто это, он мне рассказал довольно странную историю ее гибели. Представляешь, медсестра онкологического отделения, со стажем и перепутала ампулы. - Ну и что? - не понял Алик. - Кто-нибудь умер? - Так она и умерла. От передозировки морфия. Сама себе ввела лошадиную дозу. Ну подумай, как такое могло случиться? А разбираться не стали и списали на несчастный случай. - А я тебе скажу, что такое очень даже бывает. Был у меня знакомый по кличке «Золотой». Наркоман со стажем, можно сказать, профессор, с иглой не расставался, бинт на ноге носил, пропитанный морфием. В камере ухитрился из веника шприц сделать, в вену попадал с закрытыми глазами. А вот поди ж ты, хватанул ветеринарную дозу - и в морг. Чего ж тут виноватых искать? А ты говоришь: не бывает! Но, конечно, история довольно редкая. В этих онкологических больницах чего только не творится! Больные там тяжелые, наркотики льются рекой, медсестра вколет анальгин, а ампулу с наркотиком - в карман. И плевать ей, что этого анальгина больному на пять минут хватает. Заставляли их сдавать пустые ампулы из-под наркотиков, так они перепайкой занялись. У меня с этими онкологическими больницами хлопот полон рот. А уж с поликлиническими отделениями - сам черт не разберется. Бухгалтером надо становиться, а не сыщиком! И в Ленинграде наверняка такая же картина. Кстати, я тут зацепил одного ленинградского хирурга, ковыряюсь… Не знаю пока, что получится. Но похоже, что лет на восемь я ему наскребу. Но это, как ты понимаешь, не для прессы… Июнь 1984 г., г. Ленинград - Кстати, Тимоша, ты о просьбе моей не забыл? - Обижаешь… Счастье твое, что у меня в архиве полный порядок. Подожди-ка, где это я записал? А, вот, нашел! Записывай. Был такой больной, Ахундов его фамилия, Сахиб Али-оглы, 1963 г. рождения, проживает г. Чимкент, улица Ленина, дом 18, квартира 14. - А где он работал? - Сейчас, сейчас. Значит, работал он начальником отдела сбыта Чимкентского химикофармацевтического завода. - И когда он у вас лежал? - А вот насчет «когда», Женечка, - тут ты одним стаканом не отделаешься. Потому что лежал он у нас в 1977 году четыре раза, в 1978 г. - три, столько же в 1979 г. и один раз в 1981 г. Правда, в 1981 году у него адрес поменялся. Сказать? - Ну конечно. Записываю. - Ох, балую я тебя! Ладно, пиши. Город Баку, улица Фиолетова, дом 26/15, квартира 7. А работал твой Ахундов об ту пору начальником отдела снабжения Бакинского нефтеперерабатывающего завода. - А что же он так часто у вас лечился? - Так у нас в онкологии половина, почитай, таких больных. |
