— Великий Боже, — сказал Ридер и бесшумно исчез.

Лорд Селлингтон был статс-секретарем министерства иностранных дел, он был холост и безмерно богат.

Он был богат еще до войны; в 1911 году биржевая паника побудила его продать все свои огромные поместья и вложить деньги в акции американских промышленных предприятий. Война утроила ценность этих бумаг, а затем удачные нефтяные операции увеличили его состояние еще в несколько раз. Он был известным благотворителем и много денег раздавал различным благотворительным учреждениям.

Явившись к лорду, Ридер увидел перед собою худощавого человека с постным лицом. Из-под густых бровей пристально смотрели умные глаза.

— Так вы, значит, и есть Ридер, — сказал он, и казалось, что внешний облик посетителя не оправдал его ожиданий. — Присядьте! Я предпочел вызвать вас, чем передать дело полиции. Сэр Грегори дал мне о вас очень лестный отзыв.

Ридер слегка поклонился. Наступило длительное и тягостное молчание.

Статс-секретарь выждал несколько минут и затем раздраженно заговорил:

— У меня есть племянник Гарри Карлик. Вы его знаете?

— Я слышал о нем, — ответил Ридер, по пути в министерство вспомнивший о соседке мисс Беллмен.

— В таком случае вам пришлось слышать нечто, не особенно хорошее, — выпалил лорд, — Этот парень — плут, этот парень-мот, этот парень позорит всю нашу фамилию. Не будь он сыном моего брата, я бы давно упрятал, его за решетку. У меня в руках большое количество векселей…

И он неожиданно замолк, яростно выдвинул один из ящиков письменного стола, вынул письмо и швырнул его на стол.

— Вот… прочтите-ка это, — сказал он сыщику. Ридер степенно надел пенсне и ознакомился с содержанием письма.

Письмо было напечатано на бланке «детского приюта в Эстле» и содержало в себе просьбу о пересылке пяти тысяч фунтов. Подписано оно было Артуром Лассаром.

— Вы, конечно, знаете Лассара? — сказал лорд Селлингтон. — Он мой помощник по благотворительным делам. Приближался срок платежа за участок земли, граничащий с приютом, а вы, должно быть, знаете, что сплошь и рядом нотариусы изъявляют от имени своих клиентов желание, чтобы деньги были уплачены наличными. Я послал в банк за деньгами и деньги получил один из моих секретарей. Ему приказано было вручить их одному из служащих Лассара, который должен был явиться за деньгами. Мне нечего говорить вам, за деньгами действительно явились. Тот, кто замыслил этот план, выполнил его необыкновенно тонко. Было известно, что я вчера выступаю с речью в парламенте, было известно также и то, что у меня с недавних пор новый секретарь, не успевший лично познакомиться с рядом моих сотрудников и знакомых.

В половине седьмого вечера прибыл посланец с письмом от Лассара и, получив деньги, исчез бесследно. Нам удалось лишь выяснить, что затем эти деньги были обменены на доллары. Разумеется, оба письма были подложными. Лассар не писал мне письма, равно как и не посылал требования о деньгах.

— Кто-нибудь знал об этом? — спросил Ридер. Лорд выразительно кивнул головой и сказал:

— Мой племянник! Два дня тому назад он явился просить меня, чтобы я одолжил ему некоторую сумму. От матери ему досталась небольшая рента, но ему, разумеется, ее не хватает. Он не раз признавался мне, что возвращался из Экса без единого пенса. Как давно он находится в Лондоне, мне неизвестно, но, во всяком случае, он был у меня в кабинете, когда секретарь принес деньги. Я допустил оплошность и объяснил ему, почему, мне приходится держать дома такую крупную сумму наличными и почему я лишен возможности одолжить ему просимую им тысячу фунтов.

Ридер почесал подбородок.

— А что мне следует сейчас сделать? — спросил он.