— Прочтите мне вслух письмо! — приказал Ридер. И когда Ридер протянул ему письмо, Милльс выдал себя — он испуганно отпрянул назад и у него вырвалось восклицание, раскрывшее детективу многое.

Сыщик положил письмо на стол, достал со шкафа большой стеклянный колпак и прикрыл им письмо.

— Вы подождите меня здесь, — приказал он, — и не трогайтесь с места до моего возвращения.

В его голосе прозвучало столько строгой решимости, что Милльс не осмелился ослушаться.

Ридер прошел в ванную комнату, засучил рукава долго полоскал руки горячей водой.

Потом достал с полочки склянку и тщательно вытер ей содержимым руки. Не менее тщательно промыл он ногти и сменил сорочку и пиджак.

Лишь после всех этих мер предосторожности он вернулся в комнату к Милльсу.

— Наш приятель Уолкер работает в госпитале, — сказал он, и в его голосе гораздо больше было утверждения, чем вопросительной интонации. — Что вы занесли мне в дом — скарлатину или еще что-нибудь похуже?

И он взглянул на письмо.

— Разумеется, скарлатину, — сказал он, — и письмо это было основательно пропитано заразой.

В камине тлел огонь, и Ридер бросил в огонь письмо вместе с подносом, на котором оно лежало.

— Уолкер — ловкий парень, — сказал он задумчиво. — Так, значит, он работает в госпитале. Вы, кажется, сказали, что там была скарлатина?

Милльс испуганно кивнул головой.

— И надо полагать, это был очень тяжелый случай. Нет, в самом деле, это очень интересно.

И, засунув руки в карманы, он миролюбиво взглянул на посланца мстительного Уолкера.

— А теперь вы свободны, можете идти, Милльс, — сказал он. — Я уверен, что вы заразились, потому что кусок пергамента ни в какой степени не оберегает от заразы. Через три дня у вас высыпет сыпь, а к концу недели вы, должно быть, умрете. Я сошлю вам на похороны венок.

Он растворил дверь, и Милльс боязливо шмыгнул на улицу.

Ридер подошел к окну и поглядел ему вслед. Потом он направился в спальню и переоделся. Взяв пару замшевых перчаток, он покинул дом.

Он не надеялся, что ему суждено будет когда-либо снова повстречаться с Милльсом. Менее всего он предполагал, что этот недавний обитатель Дартмура замышляет взлом, который даст им возможность снова столкнуться лицом к лицу. Для Ридера все расчеты с Милльсом были покончены, и он более не интересовал его.

В этот день из Скотленд-Ярда дали знать об исчезновении еще одного человека, и Ридер, как обычно, без десяти минут пять ожидал молодую девушку, которая, как подсказывал ему инстинкт, могла навести его на след.

Он твердо решил добиться у нее на этот раз исчерпывающего ответа на его вопросы.

Он встретил ее, и лишь в конце пути, когда они приближались к ее дому, ему удалось заговорить с нею о том, что наиболее интересовало его.

— Почему вы столь любопытны, мистер Ридер? — спросила она, и в голосе ее зазвучало нетерпение. — Быть может, и вы хотите поместить там свои сбережения? В этом случае я при желании не могу быть вам полезной. Мы связаны обязательством не рекомендовать новых вкладчиков.

Ридер остановился и, сняв шляпу, задумчиво потер лоб. (Экономка, наблюдавшая за ними из окна, была убеждена в том, что он сделал ей предложение и получил отказ).

— Я должен вам сообщить, мисс Беллмен, — сказал он, — и надеюсь, что это вас не особенно этим взволную.

И в нескольких словах он поведал ей о загадочном исчезновении ряда людей и об обстоятельствах, сопутствовавших этому исчезновению. Между прочим, он сообщил ей также и о том, что все эти лица также получали каждого первого числа свой дивиденд.