Пишегрю оставил улицу Колонн, где жила прекрасная куртизанка, и переехал на улицу Шабане.
И тут Фуше потерял его на целых два дня.
Затем нашел снова. Пятнадцать безмятежных дней провел Пишегрю в новом убежище, и двенадцать из них Фуше не спускал с него глаз.
Накануне ареста Моро человек лет пятидесяти, по фамилии Леблан, потребовал встречи с самим генералом Мюратом.
Зять Бонапарта, так вовремя подставивший ему плечо 18 брюмера, в то время, как мы помним, был уже губернатором Парижа, сменив на этом посту легкомысленного Жюно.
Мюрат, по уши увязший в делах, сначала отказался принять неизвестного просителя, но имя Пишегрю распахнуло перед ним все двери.
— Господин губернатор, — сказал Леблан, — я пришел, чтобы сдать вам Пишегрю.
— Сдать или продать?
Опустив голову, Леблан уставился в пол.
— Продать, — пробормотал он после минутных колебаний.
— За сколько?
— За сто тысяч франков.
— Друг мой, но это чертовски дорого!
— Генерал, — сказал предатель, посмотрев Мюрату прямо в глаза, — только чертовски большая сумма может окупить подобную подлость.
— Вы немедленно дадите мне его адрес, чтобы я мог арестовать его в любой момент.
— Как только я получу деньги, вы сможете сделать все, что захотите, даже продать мою душу дьяволу, если вам так будет угодно.
— Вам немедленно отсчитают вашу сумму. Где Пишегрю?
— У меня, улица Шабане, дом 5.
— Продиктуйте описание его комнаты.
— Пятый этаж, спальня и кабинет с окнами на улицу, одна дверь выходит прямо на лестничную площадку, другая ведет в кухню. У меня есть дубликаты ключей, моя служанка проведет ваших людей. Хочу предупредить, у Пишегрю под подушкой всегда лежат пара двуствольных пистолетов и кинжал.
Прочитав запись, Мюрат приказал Леблану поставить под ней свою подпись.
— За ваши сто тысяч франков я мог бы к вам придраться, — сказал Мюрат, — вы ведь знаете закон против укрывателей преступников. Почему вы не выдали Пишегрю сразу, чего вы ждали целых две недели?
— Я не знал, что его ищут. Он представился мне как эмигрант, приехавший во Францию, чтобы добиться своего исключения из списков изгнанников. И только вчера я понял, что у него совсем другая цель. Я решил услужить властям, и к тому же, — предатель снова потупился, — я ведь беден.
— Зато теперь вы богаты, — Мюрат отодвинул от себя банкноты и свертки червонцев. — Пусть эти деньги принесут вам счастье, хотя я в этом сильно сомневаюсь.
Не прошло после ухода Леблана и часа, как Мюрату доложили, что приехал Фуше. Мюрат пользовался доверием Бонапарта и знал, что Фуше является истинным префектом полиции.
— Генерал, — сказал ему Фуше, — вы только что выбросили сто тысяч франков на ветер.
— Каким образом? — изумился Мюрат.
— Дав эту сумму каналье по имени Леблан, который заявил, что Пишегрю живет в его доме.
— Честное слово, мне казалось, что такой секрет стоит этих денег.
— Это слишком дорого, потому что я все знал и ждал только приказа, чтобы арестовать Пишегрю.
— А известны ли вам подробности обстановки, ведь можно наделать ошибок?
— Пятый этаж, — пожал плечами Фуше, — два окна на улицу, две двери, одна на кухню, другая на лестницу, два пистолета и один кинжал под подушкой. Пишегрю будет в Тампле, как только вы пожелаете.
— Надо это сделать завтра. Завтра арестуют и Моро.
— Хорошо, — кивнул Фуше, — значит, завтра в четыре часа утра. Но, поскольку первый консул поручил это дело мне, я хотел бы сам довести его до конца. |