Назначьте день, когда мы можем встретиться, и, полагаясь на ваше честное слово, я безбоязненно явлюсь к вам один или в сопровождении моих адъютантов. Я буду вести переговоры от своего лица и от лица моих людей, и буду несговорчив только в том, что касается их интересов,

Жорж Кадудаль»

Ниже подписи Кадудаля Бонапарт написал:

«Немедленно назначить встречу, соглашаться на все условия, лишь бы Жорж и его люди сложили оружие. Потребуйте, чтобы он явился ко мне в Париж. Выдайте ему охранную грамоту. Я хочу увидеть этого человека и составить о нем собственное мнение».

Ответ Бонапарта был целиком написан его рукой, включая адрес: «Генералу Брюну, главнокомандующему Западной армии».

Генерал Брюн стоял лагерем на той самой дороге из Ванна в Музийак, где на глазах Ролана произошла битва Ста, в которой был разбит генерал Харти.

Жорж явился к нему в сопровождении двух адъютантов, которые ради столь важной встречи сменили военные прозвища на свои подлинные имена — Соль де Гризоль и Пьер Гиймо.

Брюн протянул руку Кадудалю и проводил гостей на тыльную сторону траншеи, где все четверо и уселись.

В ту самую минуту, когда должны были начаться переговоры, явился Бранш-д'Ор с письмом такой важности, как ему сказали, что он счел своим долгом доставить его генералу, где бы тот ни находился. Синие пропустили его к командиру, который с разрешения Брюна взял письмо и прочитал его. Ни один мускул его лица не дрогнул, он сложил письмо, бросил в шляпу и повернулся к Брюну:

— Слушаю вас, генерал, — сказал тот.

Через десять минут переговоры были окончены. Шуаны, солдаты и офицеры, разойдясь по домам, ни в настоящем, ни в будущем не станут подвергаться преследованиям. Их вождь поклялся, что без его приказа они не прикоснутся к оружию.

Для себя Кадудаль просил разрешения продать некоторые земли, мельницу и дом, которые ему принадлежали, и отказывался от репарации. Он намеревался уехать в Англию и жить там на деньги, полученные за проданное имущество.

Что же до встречи с первым консулом, то Кадудаль заявил, что это приглашение считает большой честью и отправится в Париж, как только закончит с нотариусом Ванна дела по продаже имущества и получит охранную грамоту от генерала Брюна.

Для двух адъютантов, которых он хотел взять с собой в Париж, чтобы они присутствовали при беседе с Бонапартом, Кадудаль требовал того же, что и для других, — забвения прошлого, безопасности в будущем.

Брюн потребовал перо и чернил. Договор был написан на листе бумага, лежавшем на барабане. Кадудаль прочитал его, поставил свою подпись и велел подписаться адъютантам. Брюн подписал договор последним, обещая лично проследить, чтобы все пункты договора были неукоснительно соблюдены.

Пока с договора снимали копию, Кадудаль вынул из шляпы письмо и подал Брюну.

— Прочтите, генерал, — сказал он, — и вы увидите, что отнюдь не нужда заставила меня заключить с вами договор.

Действительно, в письме, полученном из Англии, сообщалось, что одному нантскому банкиру были переданы триста тысяч франков с указанием предоставить их в распоряжение Жоржа Кадудаля.

Взяв перо, Кадудаль написал на обороте письма:

«Сударь,

верните деньги в Лондон. Я только что заключил мир с генералом Брюном и, следовательно, не могу распоряжаться деньгами, направленными на продолжение войны,

Жорж Кадудаль»

Через три дня после подписания договора Бонапарт получил его копию, на полях которой Брюн изложил обстоятельства, с которыми мы только что познакомили читателя.

Спустя две недели Жорж продал свое имущество и получил шестьсот тысяч франков. Тринадцатого февраля он уведомил Брюна о своем отъезде в Париж, а восемнадцатого на странице «Монитёра», отведенной для официальных сообщений, было напечатано:

«Жорж едет в Париж, чтобы встретиться с правительством.