Не успел он в последний раз подкрутить себе усы, как во двор въехали несколько экипажей.

Как только принц вошел к себе в апартаменты, ему напомнили о приезжем, которого Его Высочество готов был принять.

Гость достал из меховой шапки депешу Императора и, держа ее перед собой, последовал за адъютантом, который должен был представить его вице-королю.

Евгений Богарне, оставленный нами за четырнадцать лет до этих событий в Страсбурге берущим уроки фехтования у Ожеро, вырос в весьма красивого и статного принца двадцати восьми — двадцати девяти лет.

Молодые люди были почти ровесниками.

Они рассматривали друг друга с восхищением, которое вызывает красота; Евгений сразу же уловил признаки твердости характера во внешнем облике гостя, возможно, потому, что сам был этого качества лишен; человек, обладавший этим даром, мог погибнуть под неожиданными ударами, которые ему готовила судьба, но подчиниться им — никогда.

Принц поздоровался с гостем с почтительностью, которая едва ли соответствовала рангу и возрасту последнего.

Офицер приблизился к принцу и едва поклонился ему, протягивая депешу.

— Письмо от Его Величества Императора Франции, — сказал он, — Его Высочеству вице-королю Италии, принцу Венецианскому.

— Дайте его, сударь, — произнес Евгений, жадно схватил и сорвал зубами сургуч. — Париж! — воскликнул он с удивлением. — Но Император не в Париже, Император в Вальядолиде!

— Прочтите, сударь, — настаивал офицер.

Принц уже читал письмо, выказывая при этом признаки удивления, порой переходившего в сомнение.

— Невероятно! — шептал он. — Невозможно! Император не может быть осведомлен о событиях здесь лучше, чем я, — затем обратился к офицеру: — Поставил ли Император вас в известность о новости, которую вы мне привезли?

— Да, сударь, от лица Его Величества я прибыл, чтобы предложить вам принять меры по собственной защите, так как через три или четыре дня вы будете атакованы армией эрцгерцога Иоанна.

— Как так! Ни с того ни с сего! Без объявления войны! Это же невозможно — без предупреждения! Они же не могли прилететь на воздушном шаре, этот эрцгерцог и его австрийцы.

— Да, но от Тольмеццо и Фелла Порте им два дня пути до ваших аванпостов.

— Император сообщает мне из Вальядолида, что направил Мюрату приказ о передаче в мое распоряжение дивизии из неаполитанской армии и что 8 или 9 числа она под командованием генерала Ламарка уже может прибыть в Удине.

Вице-король позвонил — на звонок вошел адъютант.

— Передайте, пусть вызовут сию же минуту генерала Саюка, — приказал он.

Адъютант вышел.

Молодые люди продолжили разговор: он касался привезенной новости.

— Не велел ли Император передать для меня что-либо на словах? — спросил принц.

— Он посоветовал Вашему Высочеству установить тщательное наблюдение за всеми дорогами. Если отряды Вашего Высочества сконцентрированы в одном месте и занимают выгодные позиции, Ваше Высочество может или даже должно дать сражение. Ваше Высочество должны понимать всю важность первого сражения. Победа поднимет боевой дух в армии, поражение же… Невозможно предугадать, какие последствия повлечет поражение.

Евгений вытер платком пот со лба; он заметно побледнел.

— А если моя армия сейчас рассеяна и не занимает выгодные позиции?

— Тогда, Ваше Высочество, мнение Его Величества таково, что вы должны отступить за Тальяменто и занять там линию фронта.

— Начать кампанию с бегства!

— Во-первых, отступление не есть бегство. Военный авторитет одного из самых великих полководцев древности и одного из самых знаменитых военачальников современности основывается на умении отступать.