Я отмечал свой день рождения в одиночестве. «Нарру birthday», следующий после отпразднованного летом девяносто восьмого. Того самого, перед уходом на вокзал и поездкой в стиле «хомо вояджер», как герой «Аз победиши», в поиске настроя для смены среды обитания.

В тот день с утра я пробудился, продолжил ходку, как обычно, и небо, помнится, было грустное и легкое, светлого на удивление цвета. Через какое-то время нечто смутно колыхнулось в памяти, и я, поднапрягшись, вспомнил-таки, что за дата. Миновал почти год с той поры, когда я навсегда поставил крест на прежней жизни, и тридцать три плюс один — после того, как мои глаза впервые увидели свет в этой жизни.

Да уж, в отчужденном мире не было ни торта, ни пиццы, ни поздравлений, и мне даже как-то не верилось, что в натуре — день рождения. Но к тому моменту имел определяющее значение как раз «плюс один», проведенный в Зоне, а не все предыдущие. Поэтому зарубку в памяти я все же поставил: запомнил цвет неба в качестве подарка к годовщине…

Несколько месяцев спустя наступила вторая зима. Вторая, которую я встретил в Отчуждении. Первую я едва пережил и о приближении еще одной старался не думать, однако она, зар-раза, в итоге неизбежно грянула. Я еще держался за счет припасов, которые нашел весной девяносто девятого на армейском складе. Случайно в руинах наткнулся на подземный ход, а спустившись, обнаружил настоящий бункер в несколько этажей, наполненный всякой всячиной. Food, drink, weapon, ammo, health — полный набор. Сокровища были надежно защищены от влияния времени различными консервирующими средствами. В бункере находились немало охранников, но, к счастью, их трупы давно превратились в пятна и тени, потому не могли мне навредить.

Моя память теперь очень хитро устроена и любит преподносить сюрпризы. В ней случаются загадочные провалы, я ни черта не помню о некоторых периодах своего рейда, но также из ее глубин частенько откуда ни возьмись берутся самые неожиданные сведения. Некоторые премудрости полевой кулинарии Отчуждения, например. Я вполне просвещен на предмет того, плоть каких мутантов и какие растения можно употреблять в пищу без риска отравиться и как лучше приготовить. Могу справиться, исходя из собственных познаний. И где только я их почерпнул, эти знания… Не важно, главное, что они мне пригождаются как нельзя кстати.

В первую очередь, само собой, информация о сущности и строении запретной зоны, к границе которой меня когда-то отвел проводник Макарыч. Во многом благодаря бесценным и точным знаниям я умею выживать здесь, виртуозно чую и распознаю ловушки измененных участков пространства, и вообще у меня невероятный «нюх» на опасности, благодаря которому, в частности, большинства возможных столкновений с монстрами запросто избегаю. А в целом я на столько всякого разного оказался способен в течение первого «плюс один» и дальше, что давно перестал удивляться сам себе.

Оказался бы не способным — давно уже перестал бы живым быть.

Это Отчуждение, демон раздери, а не парк культуры и отдыха. Самый последний на белом свете пункт в списке территорий — кандидатов для праздных прогулок.

Самое дно мироздания, можно сказать.

По форме отчужденное пространство — огромная ямина.

С высоты полета сканирующего дрона зона страха представляет собой круглую выемку в земле, огромных, до сотни километров диаметром, размеров. Похоже на арену какого-то дьявольского Колизея, только не возвышающегося над поверхностью планеты, а помещенного в нее по самые края.

В ней несколько круговых замкнутых колец-террас, которые накладываются друг на друга, носят концентрический характер. Внешний круг самый большой по площади, расположен совсем неглубоко — в него-то я и спускался первой ночью по косогору, перейдя минное поле.