Карл представил, как Гюнтер курит сигарету за сигаретой, сидя в "фольксвагене" недалеко от калитки. Гюнтер не торчал бы перед дверью, да и чего ему бояться? Ну учинит группенфюрер скандал, ну выбросят его отсюда, но вряд ли пойдут на убийство, побоятся. Может, обвинят в попытке украсть что-нибудь, но он всегда оправдается в полиции.

И Карл потянул дверь на себя.

Кабинет, большой и светлый. В дальнем углу, за столом, сидел пожилой человек, он оторвался от бумаг и уставился на Карла то ли удивленно, то ли выжидающе, - трудно было разглядеть издалека.

Карл с Гюнтером обсудили несколько вариантов атаки на группенфюрера. Они сейчас знали, что Рудольф Зикс совсем не больной, что его спас от тюрьмы брат, что Ганс-Юрген вряд ли бы сделал это, если б не жена Рудольфа, у которой был контрольный пакет акций фирмы. Они узнали также, что группенфюрер большую часть времени проводит в кабинете, только изредка выходит в сад, что он живет так, будто ничего не случилось на земле в течение двух десятилетий, словно и сейчас существует фюрер и "третий рейх", и управление имперской безопасности. Однако Карл не ожидал такого: за столом сидел человек в эсэсовском мундире.

Все варианты встречи вылетели у парня из головы, но пауза затягивалась, и группенфюрер сделал движение, как бы хотел позвонить: это подтолкнуло Карла, он выступил вперед, поднял руку, как видел в фильмах, воскликнул:

- Хайль Гитлер!

Рудольфа Зикса словно подбросило в кресле. Вытянулся с поднятой рукой, застыл на секунду-две, хотя Карлу показалось, значительно больше.

- Группенфюрер, я осмелился побеспокоить вас, поскольку у меня есть поручение государственной важности... - Теперь Карл мог сказать то, что они придумали с Гюнтером: он приехал из Испании от Штайнбауэра - эта фамилия называлась во время процесса над отцом.

Группенфюрер не дал ему закончить. Обошел вокруг стола и положил руки на плечи Карлу, будто встретил если не близкого родственника, то хорошего знакомого.

- Я рад, очень рад. Расскажите мне, как там у вас?

Он повел Карла к дивану, над которым висел большой портрет Гитлера. Разговор приобретал нежелательный характер, Зикс принял его за другого, но за кого? А фюрер смотрел со стены злорадно, словно издевался. Казалось, вот-вот ткнет пальцем и прикажет: "Взять его!"

Сели на диван. Карл примостился на краешке, насилу выжимая из себя слова:

- Я счастлив, что наконец имею возможность увидеть одного из столпов... О вас так много говорили, и для нас, молодежи...

Наверно, слушать это Зиксу было приятно, ибо смотрел на Карла приветливо и потирал тыльной стороной ладони подбородок.

Но не удержался и оборвал:

- Вы давно видели обергруппенфюрера Либана? За все время я получил от него только одно известие и думал... Но вдруг узнаю, что от Мартина должен приехать доверенный человек. Правда, я ждал кого-нибудь из старой гвардии. - На миг в его глазах промелькнули то ли подозрения, то ли испуг, а может, это только показалось Карлу, так как Зикс продолжал дальше: - Однако Мартину виднее...

Теперь Карл знал, за кого принял его группенфюрер, и решил не возражать ему. О Либане он читал - газеты оповещали, что тот скрывается где-то в Парагвае. Следовательно, надо сыграть роль посланца Мартина Либана - в свое время доверенного лица самого фюрера...

- Доктор Либан, - начал, глядя в глаза группенфюреру, - чувствует себя неплохо, хотя возраст иногда дает себя знать. Да и климат... Парагвайские леса с их тропическими крайностями изнуряют не только людей пожилых, даже нам бывает трудно. Но что поделаешь, все мы живем надеждой вернуться на родину и считаем, что это время не за горами...

- Но чем вы, юноша, можете доказать, что на самом деле являетесь посланцем оттуда?

У Карла не было иного выхода, как идти напролом.