– Какая, на хер, философия?! – Скопцов едва сдерживался, чтобы не ударить этого флегматичного типа. – Почему он умер?! Где вы были в это время?!

– Так, а вот с матерщиной я бы повременил! – жестко отрезал врач. – Если вас интересует причина смерти, то, как я считаю, тромбофлебит. Знаете, оторвался в одном из сосудов тромбик... И пошел путешествовать... Пока до сердца не добрался... Предусмотреть такое невозможно. И спасти человека – тоже. Как это ни печально...

Хирург вытащил из лежащей на столе пачки сигарету, размял ее, подошел к окну. В открытую форточку потянуло морозной свежестью, ворвавшиеся снежинки испуганно заметались по теплой комнате, пока не растаяли, осев на полировке казенной мебели мельчайшими капельками воды.

– Где я был, вы спросили?.. – Сделав несколько глубоких затяжек, врач вновь развернулся к Скопцову. – Здесь я был. На суточном дежурстве. И ничего поделать не мог. У меня на столе в это время умирал еще один больной...

– Извините, доктор... – сейчас Василию было стыдно. Опять не сумел сдержаться... Сорвался, накричал на ни в чем не повинного человека... Но уж слишком неожиданным было полученное им известие. Этой ночью Иоганн Бергман, гражданин Германии, скончался в своей палате...

– И все же... – Скопцов даже не знал, что делать. – Почему мог оторваться этот чертов тромб?..

– Может, время подошло... – пожал плечами врач. – А может...

Он в три глубокие затяжки докурил сигарету, выбросил тлеющий окурок в форточку и вернулся за свой стол. Внимательно посмотрел на Скопцова, некоторое время подумал о чем-то своем и только после этого продолжил:

– То, что я вам сейчас скажу, не подлежит огласке. Это всего лишь мое личное мнение. Не более того... И я хотел бы вас попросить не афишировать его. Ни в СМИ, ни в кругу наших, кхм, общих знакомых... Вы можете мне это обещать?

– Да, – ответил Василий. – Обещаю.

– Прекрасно, – кивнул врач. – Тогда слушайте. Я больше чем уверен, что тромб оторвался вследствие полученного Бергманом удара... Последствия причиненной ему травмы...

– То есть его практически убили? – уточнил Скопцов.

– Получается так... – согласился врач. – Вот только доказать это невозможно... И в заключении эксперта будет написано, что смерть и полученная Бергманом травма не состоят в причинной связи... Вот так.

– Значит, никто этого гада искать не будет?.. – еще раз уточнил Василий. Врач в ответ только пожал плечами.

– Понятно... – закусил губу Скопцов. – Какая-нибудь помощь нужна?

– А чем вы можете помочь? – едва заметная улыбка тронула губы хирурга.

– Ну... – Василий замялся. – Я мог бы позвонить в Германию, нашему общему с Бергманом знакомому...

– В этом нет необходимости, – отмахнулся врач. – Сейчас, после планерки, начальник отделения будет связываться с отделом здравоохранения городской администрации, те, в свою очередь, с областной... Потом выйдут на посольство или консульство Германии в Новосибирске... Схема отработана...

– Что, так часто у вас немцы мрут?.. – не смог не съехидничать Скопцов. Только врач не обиделся. Блуждающая на губах улыбка стала шире.

– Вы мне не поверите, но намного реже русских! – отплатил доктор журналисту той же монетой. – Наверное, могучая нация, эти немцы!

– И все же я не понимаю... – Василий больше не ехидничал. Теперь он говорил серьезно.